Странник - Д'Камертон
Пока Лана погрузившись в собственные размышления, молчала, Иван материализовал в ладони зелёный споран и посмотрел на него лекарским зрением. Зрелище и вправду было завораживающим. Шарик переливался всеми цветами радуги с различными интервалами времени. Добавившаяся на ладони зелёная горошина, так же меняла свой цвет. Ладонь начала наполняться всеми остальными, имеющимися в инвентаре потрохами, но такого радужного перелива они не имели, а светились равномерным свечением, преимущественно белого оттенка. Втянув в пространственный карман обратно всё, что было на ладони, Иван материализовал на ней зелёную горошину. Сбоку послышался то ли стон, то ли вскрик Ланы, неотрывно смотрящей на его ладонь. Иван мысленно стукнул себя полбу, совершенно позабыв, что Лана сидит в очках ночного видения и все его манипуляции ей хорошо видны.
— Никому! Тихо, но твёрдо сказал Иван, сжимая ладонь в кулак.
— Никому. Завороженно проговорила химичка.
Чтобы хоть как-то отвлечь девушку, Иван спросил. — Как ты меня нашла?
— С помощью ПНВ внешников. Не таясь, поведала Лана. — Можно идти по свежему следу и это ещё не все возможности.
На какой-то миг Иван даже пожалел о том, что сменял сей девайс.
— Сложнее всего было догонять тебя, когда ты ушуршал по реке, пришлось применить на тебя «Манок» и все лесные заражённые бросились тебя преследовать, хорошо хоть, что пришлось пробираться по пустому лесу следом.
Иван внимательно слушал нимфу, но прикоснувшись к ней ментально почувствовал, что все её мысли только о жемчужине. Как-то незаметно и его мысли потекли в том же направлении.
— Может ли она сработать как белая?
— Судя по тому, что некоторые спораны перескочили по своим показателям на элитный горох, такая вероятность присутствует, но… пока она движется по пищеводу, она может несколько раз поменять свои свойства и всё может кончиться плачевно.
Оба замолчали.
— Умоляю тебя, скажи, где ты её взял? Не выдержала Лана. — Я теперь спать не смогу…
— Если спать не будешь, разберись с зелёным горохом, а там посмотрим. Иван протянул нимфе ещё пять штук. Та осторожно приняла сокровище.
— Кстати. Иван доложил в её ладонь белую горошину. — Ты можешь определить, даёт ли она побочку, как обычные горошины на ограничение приёма?
Отмерев, девушка сглотнула и произнесла. — Дай ещё одну.
— Репа не треснет? Улыбнулся в темноте Иван.
— Сугубо для точности результата.
— Да ладно, я пошутил. И Иван добавил ещё одну белую горошину в общую кучку. — Иди уже, не знаю как ты, но мне требуется отдых, завтра долгий переход по довольно пустынной местности.
Лана спрятав горошины в нагрудный карман, двинулась в лагерь, но отойдя на несколько метров, обернулась и сказала. — У нас закончилась вода, осталось очень мало, попить чай с утра и всё.
— Хорошо, завтра будем поглядывать на водоёмы. Ответил Иван и погрузился в размышления.
------------------------
Солнце с самого утра нещадно припекало, Иван даже упрел под одеялом. Скинув его, попытался ещё немного подремать и вспомнить, что снилось, но со стоянки уже начали доноситься различные звуки. Глянул на часы 8:36.
«Нехило жарит в такую рань! На небе ни облачка. Надо поскорее выдвигаться, иначе к обеду совсем жёстко будет».
Подойдя к стоянке и усевшись на камень возле кострища, Иван попросил девушек максимально быстро перекусить и провести все необходимые ритуалы, чтобы поскорее двинуться в путь. Заноза коротко кивнула, а Лана пребывала в какой-то задумчивости и отреагировала с запозданием. Иван пристальнее присмотрелся к девушке, но сильных признаков усталости, говоривших о безсонной ночи не заметил.
Через пол часа они уже двигались растянутой колонной на север, спускаясь с последней возвышенности перед растянувшейся равниной.
Через какое-то время Лана нагнала Ивана и посматривая на впереди идущую Занозу, тихо заговорила.
— Иван, я не успела поработать с зелёным горохом, потому, что белый меня сильно озадачил. Ты не представляешь, какой ценностью он обладает!
Иван замедлил шаг, разрывая ещё больше дистанцию с Занозой, Лана последовала его примеру и продолжила.
— Он обладает уникальным свойством, его можно принимать без ограничений, в нём совершенно отсутствуют вредные примеси. Я очень тебе благодарна, что ты предоставил мне такую возможность поработать с таким материалом.
— Хорошие новости. Ответил Иван. — Я тебе очень признателен. Возьми эти три горошины в качестве благодарности и протянул девушке бирюзовые шарики.
— Не стоит. Аккуратно отодвинула руку Ивана химичка. — Мне за счастье иметь возможность исследовать такие ингредиенты.
— Хорошо. Не стал настаивать Иван и ускорил шаг. Требовалось побыть наедине с собой и обдумать одну мысль, не дававшую ему покоя с самого начала этого похода. А именно, что стало с одноглазым Рубером в его родном городе и его свитой, прошедшей через кабинку. И если они до сих пор там, то какова вероятность, что кто-то из них носит в себе белую жемчужину и сработает ли она так, как та, что добывают из Скреббера.
За размышлениями прошло не меньше часа. За это время колонна сильно замедлилась и еле плелась. Сказывалась невыносимая жара и сыпучая поверхность. Заноза остановилась и обернувшись запросила пощады, а именно привала. Осмотрев окрестности, Иван приметил метрах в ста правее, небольшое дерево без кроны, смотрящее вверх сухими ветками, на манер трезубца.
— Двигаем туда. Указал Иван направление. Добравшись до места, Заноза с сарказмом высказалась, что тени от такого дерева совсем нет, но видя, как Иван растягивает на ветках одеяло, создавая небольшую тень, замолчала и без разговоров плюхнулась на чёрный островок, куда уселись и все остальные секундой позже.
Иван отцепил одну из трёх фляжек с водой со своего ремня и пустил её по кругу. Девушки жадно выпили почти горячую воду, оставив хозяину фляги меньше трети.
— Больше так не делайте. Посетовал Иван, допив остатки. — Воды осталась одна фляга, начинаем экономить. За час нам не встретился ни один источник, и такая тенденция может продолжиться.
Оглядев пунцовых от жары девушек, Иван выделил пол часа на отдых. Заноза сразу же начала снимать с себя одежду, через минуту и Лана последовала её примеру. Видя, как химичка попробовала запихнуть в рюкзак свои шкуры, Иван не выдержал.
— Да брось
