Колдун одиннадцатого мира - Касим
Слышал, что змеи могут чувствовать запахи языком, высовывая его наружу, анализируя молекулы запаха, а затем помещая назад, в рот, где у них была настоящая химическая лаборатория. По такому же принципу работал язык и у драконов. В первый раз, когда я только превратился, то чуть в обморок не упал от многообразия самых разных запахов. Мозг был просто не готов к такому сенсорному шоку.
Пришлось потратить несколько месяцев, прежде чем я смог спокойно переключаться между двумя обликами. При этом со слепым зрением, бывшем неким аналогом эхолокации, позволяя чувствовать окружающие вибрации, у меня до сих пор были проблемы.
Но когда все устаканилось и наконец прошла презентация Amesha spenta, съевшая у меня кучу нервов, времени и сил, я смог расслабиться и выдохнуть. Именно тогда меня и настигло чувство, о котором я почти позабыл.
Желание.
Желание красивой и сексуальной женщины, которых вокруг оказалось слишком много.
Признаюсь честно — в начале я испугался. Настолько, что специально посетил своего личного доктора и сдал все анализы, чтобы понять что со мной происходит. Результаты на первый взгляд оказались странными — все было в порядке. Гуманоидный драконий облик обладал идеальным здоровьем, что было списано на недавнее применение Extremis-а, вот только я знал, что это был фарс.
Я просто лег в капсулу и ривычно поменял облик, без принятия формулы, которая гарантированно бы меня прикончила. Это нужно было, чтобы убить двух зайцев одним выстрелом — показать свою смелость как главы корпорации, рискнувшего самостоятельно испытать новое «лекарство» и легализовать свой новый молодой облик, ведь ходить в шкуре старого, разваливающегося деда мне давно надоело.
Однако стоило доктору случайно обронить ручку и слегка наклониться, как окончательно понял причину этого жара.
— Да уж, ты меня совсем заездил, Виктор. — Сказала мой лечащий врач, которая первой решила скрасил мои серые будни. — Сколько же лет у тебя не было женщины?
— Много, Герда. — Ответил я, откинув голову спинку кровати. — Очень много.
«Даже больше, чем ты можешь предположить» — Дополнил про себя.
К сожалению, когда я выбирал облик эльфа, то совсем не думал о его частично духовной природе и во что это могло для меня вылиться. В первую очередь меня волновало только долголетие, те потенциальные сотни лет, которые были бы мне даны.
Вот только когда я в первый раз, уже в зрелом возрасте, путешествуя по дикой Америке оказался один на один с женщиной, то ничего не смог сделать. Ведь эльфиское тело слишком сильно зависело от разума, а молоденькая алеутка, которую я нашел триста лет назад в одном из многочисленных племен Аляски, хоть и была красивой, но видела во мне лишь самца, от которого можно забеременеть и родить детей для клана.
Это все испортило. Тело просто отказывалось реагировать на девушку, которая была мне хоть капельку противна.
Такая проблема была и во времена Амелии, когда я только прибыл в Бостон и основал прообраз Abstergo, а потом, после того как я принял облик своих следующих альтер-эго, все стало только хуже. Ведь я старел, становился взрослее и не сказать что мудрее.
У меня уже просто не получалось смотреть на молоденьких девушек и пытаться увидеть в них объект сексуального влечения.
В такие моменты я чувствовал себя каким-то педофилом.
Вкупе с тем, что отношение «мужик это ходячие тестикулы» начало уходить лишь пол столетия назад, а также моей занятостью в развитии компании, это дало следующий результат — трехсотлетний девственник живущий в мире где каждая вторая была идеалом женской красоты, а каждая первая его превосходила.
Очень глупая и жестокая ситуация, в которой был виноват я сам.
«А ведь у меня был шанс изменить это семьдесят лет назад. Если бы я только решил побороться за Роджерс» — С легкой тоской подумал я, вспомнив ту миниатюрную и хрупкую блондинку, которая после процедуры Эрскин могла стальную балку в бублик свернуть.
Но все это дела давно минувших дней, а сейчас нужно жить настоящим, ведь предстояла самая грязная и неприятная работа — разгребать последствия собственного успеха.
— Уже уходишь? — Спросил я у Герды, взяв с прикроватного столика планшет и не глядя вбил шестнадцатизначный пароль.
— Да. Не хочу тебе мешать. — Ответила она, почти закончив прихорашиваться и поправлять прическу.
— Можешь остаться если хочешь. — Сказал я, похлопав рукой по кровати. — Сейчас праздники, так что могу выписать тебе выходной не недельку.
— Спасибо, но нет. — Ответила она, надев сережки и встав на ноги. — Мне все понравилось Виктор, но нужно ехать. Ты же сам знаешь, что будет с моей матерью если я не прилечу к ней на Новый год.
— Это да… — Сказал я задумчиво, вспомнив другую зеленоволосую бестию, которая была моим предыдущим врачом. — Марта может. Тогда передавай ей привет и приглашай в гости. Скажи что обновим ей здоровье, а после выйпьем как в старые добрые.
Это была еще одна причина, почему я решил затащить в постель своего лечащего врача. Кроме шикарной внешности, Штофф была немкой, работавшей на мою «семью» уже второе поколение. При этом немкой стереотипной: холодной, умной и исполнительной, знающей где и когда нужно открыть или закрыть рот и самое главное — читать контекст, понимая что дальше нескольких ночей наши отношения вряд ли зайдут.
— Обязательно. — Кивнула Герда и быстрой походкой от бедра покинула спальню, оставив меня одного.
«Красотка. Вся в мать» — Подумал я, углубившись в сотни сообщений, присланных мне за ночь отделом аналитики и другими подразделениями, которые работали круглый год, без выходных и праздников.
Как и ожидалось презентация Amesha spenta до сих пор будоражила мир. Новость, что всего за 20 миллионов долларов можно излечиться от всех болезней, кроме генетических, до этого звучавшая только из уст мошенников и обманщиков, теперь стали реальностью.
Вич, рак, волчанка, пузырачанка, все вирусные и бактериальные болезни. Extremis выжигал всех, приводя человека к его идеальному состоянию. Конечно были проблемы с микрофлорой, которая на ранних этапах разработки тоже погибала, утягивая за собой даже модифицированный организм, но Киллиан просто создала аналог модифицированных бактерий, которые заносятся их в организм перед самой процедурой.
Произошедшее не просто подтолкнуло акции Abstergo в небо. Был установлен исторический рекорд по скорости роста на нью-йоркской бирже — 89% на
