Подземелья Кривых гор - Алексей Витальевич Осадчук
Проехав еще несколько минут по главной улице поселка, наша колонна свернула направо в переулок. А за ним еще в один, и еще… Несколько поворотов, и мы наконец остановились возле большого амбара, огороженного высоким частоколом и охраняемого пятеркой бойцов. Видимо, продовольствие здесь в цене — раз его так оберегают.
Тут же у массивных ворот толпилась кучка каких-то оборванцев с глиняными плошками и кружками. В основном старики, но были и дети. Завидев нас издалека, они бросились навстречу, клянча и умоляя дать им немного еды или денег.
Харт, Клоп и еще двое бойцов, которые сопровождали наш караван, не мешкая и не особо церемонясь, отходили бедняг плетками.
Заметив мой ошарашенный взгляд, Харт оскалился и рыкнул:
— Смотри, малой, да на ус наматывай! Будешь лениться, опустишься до уровня этих тварей!
Когда воин отвернулся, кто-то потряс меня за рукав. Я опустил взгляд. Это был мальчишка лет восьми. Копна черных нечесаных волос. Бесцветная простая одежда. Жалобный взгляд карих глаз. Чумазое лицо.
— Дашь хлебушка? — пискнул он.
Я вздрогнул. Стало не по себе. Понимаю, мое положение не самое завидное, но в этот момент чувствовал себя на фоне этого пацаненка прямо богачом.
— Прости, парень. — Пожимаю плечами. — Хлеба нет, но есть вот это…
Достаю из котомки небольшое зеленое яблоко и протягиваю мальцу. Вижу его восхищенный взгляд. Фрукт, как по мановению волшебного пера, исчезает, и пацан, не сказав ни слова, стартует в ближайший проулок.
— Зря.
От сиплого голоса Харта невольно вздрагиваю.
— Очень скоро ты пожалеешь об этом, — сказал он и направился в сторону встречающих нас стражей.
Новоприбывших, включая и меня, построили в одну шеренгу прямо под струями ледяного дождя — в двух шагах от входа в теплый и сухой барак. На пороге, под широким козырьком и в окружении охраны, стоит Кнуд. Второй человек после Скоркса, находящегося сейчас в отъезде.
Худой злобный старик с алчным взглядом. Тонкие губы, гнилые зубы, острый, как у птицы, нос, на подбородке жиденькая поросль из седых волос — мерзкий тип. Единственная черта, которая мне в нем нравится, — это отсутствие правого уха.
Дело рук, а если быть точным, то зубов, одного из кабальных. Правда, поговаривают, что Кнуд потом устроил тому «несчастный случай» в штольне. Судя по злобной крысиной физиономии и жесткому взгляду — Одноухий, как его еще тут называют, и не на такое способен.
— Мотайте на ус, говорить буду только один раз! — монотонно, не спеша и с расстановкой начал Кнуд. — Вы стоите здесь, по колено в дерьме, потому что просрали и теперь не можете вернуть любезно предоставленные вам кредиты.
Одноухий обвел нас жестким цепким взглядом и продолжил.
— Заранее предупреждаю тех ублюдков, которым взбредет в их тупые бошки сделать что-то, что нам может не понравится, — разговор с такими у нас короткий.
Старик кивнул в сторону десятка столбов у стены дальнего барака. К некоторым из них были привязаны окровавленные обнаженные тела. Дав нам время полюбоваться жутким зрелищем, Кнуд продолжил:
— Теперь о главном. О том, как вы будете возвращать долги моему хозяину. Все вы кабальные, а это значит, что кроме основного долга вы должны ежемесячно отдавать своим трудом три процента от основной суммы. Поверьте, господин Бардан милостив и щедр, у других хозяев проценты намного выше.
Произведя в уме нехитрые расчеты, я впал в ступор. В моем случае — это три золотых в месяц. То есть в день мне нужно каким-то образом заработать десять серебрушек…
— Если не отдали в конце месяца проценты, они плюсуются к основному долгу, и расчет процента на следующий месяц будет производиться исходя из новой суммы, — продолжал добивать Кнуд. — За одну норму руды вы будете получать три серебряные монеты.
Грабеж! Я, как сын горняка, могу с уверенностью сказать: минимум за норму — это около шести монет. А если руда ценная, то и больше. Наверняка Скоркс наваривает что-то на каждой норме. Правда, мне от этого ни жарко, ни холодно. Все равно не смогу добывать руду.
Будто подслушав мои невеселые мысли, старик продолжил:
— Остальная работа будет оцениваться соразмерно полезности. Низкоквалифицированная — не больше серебрушки в день.
Только сейчас до меня начало доходить, в какую долговую яму я угодил.
— За место в бараке и еду из общего котла придется платить. За инструмент тоже. Если нет денег — первое время будем давать жилье и кормить в долг. Если затянете с возвратом… хм… Мой вам совет — в ваших же интересах этого не делать. Помните, вы здесь бесправный скот, который, пока не отдаст долг хозяину, не покинет это место.
* * *
Я подозревал, что предсказание Харта сбудется, но не ожидал, что так скоро…
Сижу сейчас на полу в старом бараке. Промокший до нитки. Зуб на зуб не попадает. Сквозь щели прогнивших досок врывается злой влажный ветер, пробирающий до мозга костей.
Когда Кнуд закончил инструктаж, мы все по очереди дали клятву «о необходимости возврата долга», и Великая Система подтвердила наши слова. Теперь, чтобы уйти, у меня два выхода. Либо на своих двоих, вернув долги, либо вперед ногами на ближайший погост. Судя по условиям содержания кабальных — мне светит все-таки второй вариант.
Кое-как от холода спасает тоненький плед, подаренный Рипеем на прощанье. Еще старик перед отъездом посоветовал держаться подальше от северных штолен. Говорят, что это самая древняя и самая опасная часть рудника. В общем, гиблое место…
У-у-у! Как же жрать охота! Живот прямо скрутило. Вчера вечером нас никто кормить не собирался. Каждый обходился своими харчами. А так как я по доброте душевной отдал последнее яблоко какому-то оборванцу и денег, увы, не имел, то пришлось идти устраиваться на новое место на голодный желудок.
Мой источник энергии и без того не блещет объемом, а сейчас так и подавно отсвечивает жалкой двоечкой. Но, странное дело, я так и не пожалел об отданном яблоке… ну, это пока…
