Волшебство не вызывает привыкания 5 (СИ) - Антон Викторович Текшин
— И ты ей поверила?
— Она потушила проклятье на несколько дней. Полностью. Это более чем убедительно.
— И что будешь делать теперь?
— Ну, для начала, доберусь с вами до Великого Врага и дам весточку. Там будет видно.
Я призадумался.
В том, что спасённая нами путешественница работает на кого-то из высших сущностей — нет никаких сомнений. Весь вопрос, на кого именно, и что от меня хотят. Ни хранительница Новороссийска, ни воронья бабушка под описание вроде бы не подходили. Возможно, кто-то новый из их приятельниц. Это напрягало, но тут уж ничего не поделаешь.
Если честно, в глубине души я знал, что рано или поздно это случится. Последователи так или иначе замешаны в большой игре Покровителей, а у меня теперь ещё за плечами один из чудо-детей. Отрицать это глупо — у Пелагеи слишком выдающиеся способности, даже по меркам нынешних вундеркиндов, вроде Борьки с Никой. А вокруг магических самородков всегда царит нездоровый ажиотаж. Слишком большой потенциал в них бурлит, ожидая своего часа.
Однако это не значит, что нужно свесить лапки и покорно плыть по течению. У меня есть конкретная цель, и я её выполню, несмотря на все происки недо-богов. С этими успокаивающими мыслями я побрёл к небольшому ручью, на который нам посчастливилось наткнуться под вечер. Ночь мы поделили на три части, чтобы присматривать за округой и поддерживать костёр, но сейчас спать меня уже не тянуло. Вскоре окончательно рассвело, так что проснулись и остальные, под оглушительное пение птиц. Тут никакого будильника не нужно, особенно в разгар весны.
Со вчерашней вылазки за дичью Леонид притащил ещё и крупные яйца, поэтому с утра он на скорую руку сварганил завтрак, от запаха которого я едва не захлебнулся слюной. Но главный сюрприз поджидал меня, когда все уже уселись трапезничать. Моих подопечных было не узнать — умытые, одетые и подозрительно тихие. Будто подменили. Я уже подумал, что они опять что-то натворили, пока Стрелок не отправил Пелагею заново к ручью. И она безропотно пошла, будто послушная девочка, а не самый вредный лич на свете.
Мне же она в своё время все нервы истрепала своим нежеланием соблюдать гигиену. Прах ей хоть и подчиняется, но пачкает всё равно. Да и её любимое хобби рисовать подручными предметами никуда не делось.
Я проводил дочь удивлённым взглядом, а потом с немым вопросом повернулся к Бергеру.
— То, что она может восставать из пепла, не даёт ей права есть грязными руками, — заявил он, невозмутимо принявшись за свою порцию.
— Как тебе удалось?
— А, ты про это… Слыхал выражение, что добрым словом и револьвером можно добиться гораздо больше, чем просто добрым словом?
— Ну да.
— Так вот, твоя мелюзга добрых слов вообще не понимает.
Охотник погрозил пальцем шептавшимся Борьке с Никой, и те тут же уткнулись в свои походные тарелки. А я лишний раз убедился, что поступил правильно с объединением. Вместе путешествовать не только веселее, но и полезнее. После завтрака Шухерезада сделала девочкам причёски, заодно подровняв отросшую копну Борьке под нашим присмотром, и вся троица впервые за долгое время стала походить именно на детей, а не на бродячих хоббитов. Да и вели они себя на удивление покладисто. Только изредка дразнили взрослую скрипачку, называя её «Аза-за». Та в ответ лишь улыбалась до ушей, разминая ямочки на щеках.
Сразу видно, что с нами ей нравилось.
Следующий дневной переход привёл нас прямиком к нужному месту. До прихода волшебства Великий Враг был ничем не примечательным селом, если не считать экзотичного названия. Хотя с ним всё просто — дело в местных оврагах, которые на мордвинском звучат как: «Инелей». Раньше «великовражских» поселений в округе имелось сразу несколько штук, а первые упоминания о них относились ещё к шестнадцатому веку, когда Россия была царством, а не империей. До наших дней сохранилась всего парочка населённых пунктов, причём один из них со временем превратился в настоящий форт, а не стал очередной серой надписью на карте.
Главную роль тут бесспорно сыграл пересечённый рельеф, от которого и пошло название. Село располагалось на естественной возвышенности, которое вполне тянуло на звание холма. Не совсем правильной формы, напоминавшей сверху перееханного велосипедом осьминога, но уж какая есть. Во всей лесостепной округе это самая крупная складка местности. А обороняться от всяких незваных гостей куда проще с возвышенности, пусть даже небольшой.
В отношении укреплений местные проделали впечатляющую работу. В первую очередь в глаза ещё на подходе бросились монументальные стены из светлого камня, превратившие село в настоящую средневековую крепость. Они шли вдоль всего холма, изредка упираясь в высокие смотровые башни, откуда торчали стволы зенитных орудий. Что сказать, к обороне тут подошли всерьёз — такое без серьёзной артиллерии не возьмёшь. В принципе, Романиха шла тем же путём, хотя там местность более пологая.
Раньше населённый пункт окружали возделанные поля, но защитники прокопали канал по периметру, не забыв очистить старое русло ручья, делившее Великого Врага напополам, и завернули туда ближайшую реку. Теперь добраться до холма можно либо вплавь, либо по немногочисленным подъёмным мостам. Причём Стрелок с Шухерезадой сразу предупредили нас, чтобы никто не лез в воду, в которой плавает всякое разное. Внутри периметра осталось несколько небольших прудиков, так что проблем с питьём в крепости быть не должно.
Мы осторожно подошли к ближайшему мосту и вскоре поднятая створка с металлическим грохотом пошла вниз. А я отчётливо почувствовал на себе множество чужих взглядов. Точно, отвык от цивилизации.
— Не дёргайтесь и ждите, пока сами не придут, — поделился очередным советом охотник, невозмутимо жуя травинку.
— Ещё чего! — тут же возразила исполнительница. — Их с места не сковырнёшь.
Тот ничего не ответил, но в итоге оказался прав. К нам навстречу вышла разношёрстная делегация. Пятёрка коренастых латников с арбалетами, на чьём фоне парочка обычных автоматчиков в более современной броне казались великанами, а так же трое явных магов без оружия. Одного из них — невысокого пузатого бородача в чём-то отдалённо похожем на расшитый сюртук, система внезапно опознала как гнома по имени Ликот Твердозуб. Впрочем, другие крепыши тоже оказались не людьми, а представителями подгорного народа. Среднестатистическому человеку они были
