Паладин - Сергей Александрович Малышонок
Ужин получился простым, но от этого ни менее вкусным, ни менее сытным он не стал. Картофельно-мясная похлёбка, приготовленная на огне, да ещё тем, кто умеет готовить на огне, вышла замечательной. А ещё я в очередной раз убедился, как мне повезло с Нэроко, ведь чистить картошку обычным ножом я изрядно отвык, избалованный специализированными приспособами, а котодевочка, казалось, вообще не задумывалась о том, что это должно быть сложно, срезая кожуру с такой скоростью, словно мандарин чистила, просто — раз-раз, и готово. Я даже помощь предложить не успел.
Ну а после приёма пищи (и помывки посуды) пришла пора укладываться спать. Имея вместительный фургон с крышей и не имея причин опасаться насекомых, палатку мы давно не раскладывали, только расстилали поверх досок, чтобы помягче было. И вот я, терзаемый смесью любопытства и азарта, отозвал доспехи, занял своё место и хотел было уже согласиться на предложение Системы по новым знаниям, как оказался прерван самым грубым образом. Каким именно? Ну… отошедшая было в кустики Нэроко вернулась и тоже залезла в фургон. Но это бы ладно, грубым в плане отвлечения был факт того, что вернулась она, укутавшись в один дорожный плащ, с влажными волосами и держа всю свою одежу сложенной стопочкой в руках. А потом она положила эту стопочку на левую от меня скамейку вдоль борта и скинула плащ, во всех подробностях демонстрируя, что из всех предметов гардероба на ней реально только сапожки.
— Нэроко? — пусть открывшийся мне вид был прекрасен и некоторые идеи насчёт его причин у меня вполне себе возникли, но я счёл нужным уточнить диспозицию.
— Я сейчас, — ничуть не смущаясь (то есть на самом деле — даже её хвостик вёл себя спокойно и безмятежно), девушка аккуратно свернула плащ, уложила его на лавку и присела сверху, начав стягивать сапожки.
Молча приняв сидячее положение, я принялся ждать, что будет дальше, ну и просто любоваться прекрасной девушкой, не без того. При ближайшем рассмотрении удалось установить, что влажные у неё не только волосы, но и вся остальная кожа, словно она умудрилась где-то помыться или хотя бы облиться водой. За версию помывки говорил и запах местного жидкого мыла, флакончик с которым также можно было заметить в стопочке её вещей. А ещё мисс Тэру или замёрзла, или была сильно возбуждена, потому как вишенки на её холмиках имели вид крайне бодрый и, так сказать, заострённый. В ракурсе же отсутствия на коже видимых мурашек…
Мысль моя была прервана, ибо, закончив разбираться с сапожками, девушка вновь встала, перешагнула одной ножкой через меня, подалась ближе и, оседлав мои бёдра, полезла целоваться, что автоматически означало, что отвлекаться на всякое постороннее мне сразу расхотелось. В том числе и на прожимание [Да] в системных сообщениях. Как вообще можно рисковать провалиться в кому, когда к тебе прижимается обнажённая нэка со вполне понятными намерениями?
— Не то чтобы я не был рад такой инициативе, — уже обняв малышку и начав выводить подушечками пальцев узоры на её шелковистой спинке, прерываю нашу игру языков, в которой с первого раза Нэроко уже очень продвинулась, — но с чего вдруг вот так вот, посреди леса?
— Хочу, — в полуприщуре глядя мне в глаза своими сиреневыми омутами, миниатюрная чародейка взяла мои руки и сместила одну к себе на попку, а вторую на левую грудь, — показать, как я… — девушка подалась ближе, сама вжимаясь сосочком мне в ладонь и касаясь губами мочки левого уха, — рада, что ты выбрал меня, — после чего последовал нежный и почти невесомый, но полный чувства укус за ухо, а пальчики Нэроко возбуждённо заскользили по моему торсу.
Глядя, как у неё за спиной начал помахивать хвостик, и ощущая, как зубки котодевочки вместе с губами и язычком всеми силами стремятся доставить мне удовольствие, постепенно смещаясь с уха на шею, я не смог больше терпеть и, отозвав поддоспешник со всем прочим «нижним бельём», сам включился в процесс предварительных ласк. Да и с чего бы мне не включиться? Тот факт, что заниматься подобными вещами лучше на мягкой кровати, вовсе не означает, что я решительно против походных вариантов, тем более нервозность и опаска первых дней этого похода уже схлынули.
— М-нях, — прервав свои движения, задрожала Нэроко, когда моим пальцам удалось нащупать уязвимую точку, расположившуюся у неё над хвостиком. — Вайтли…ан, — прошептала котя, потянувшись за новым поцелуем.
— М-м-м? — попросил я продолжить мысль, с готовностью поймав её губки и вновь смещая ладонь на упругую и потрясающе гладенькую ягодицу малышки. Ну и, конечно, второй конечностью разминая и поглаживая мягкий холмик с твёрдой вершинкой.
— Ха… — спустя минуту шумно вдохнула котодевочка, сама подавшаяся назад ради кислорода, — ты… ты заботишься обо мне, защищаешь… Б-балуешь, — носик Нэроко уткнулся мне в шею, а кожу обдало тяжёлое дыхание. — Этот п-посох… я бы вряд ли когда-ньябудь на подобный, мх-х-х, заработала… и… х-хочу отблагодарить тебя… н-но… мне нечего тебе подарить. Кроме… мр-р-р… себя…
— Поверь мне, это намного больше, чем стоит какой-то посох, — шепчу в её пушистое ушко, нежно скользя пальцами по шелковистой коже красавицы, в который уже раз поражаясь её откровенно сказочной гладкости и нежности, не нарушаемой ни единым жёстким волоском или не к месту выскочившим прыщиком, что вечно найдутся на теле даже давно вышедшего из подросткового возраста человека моего родного мира и которых, как я успел убедиться, почти не бывает у местных жителей. По крайней мере, если речь идёт о девушках-кшарианках…
— Неправда, — между тем со смесью строгости и стыда в голосе возразила Нэроко, продолжая дышать мне в шею, — за такой посох на рабском рынке ты мог купить с полсотни женщин намного лучше меня.
— Глупенькая, — мои губы чмокнули её в основание органа слуха, — я же сделал его, чтобы тебя порадовать. Не сравнивай
