Тараканьи бега – 3 - Виталий Владимирович Литвин
— Нулёвка, — напомнила она реалии локации легендарной убийце. — Здесь не то, что убить, физический урон причинить и то Система не позволит!
— Ну-у-у… — улыбнулась та. И от этой её улыбки ледяные мурашки пробежали по чёрной спине. — Система — она строгая. Но какая система может не позволить тебе быть немножечко неуклюжей?
Тётушка! — вспомнила юная дроу свою двоюродную бабку. — Я начинаю любить твоё поколение!
Они, две аристократические девушки, шли, лениво, негромко переговариваясь, не обращали внимания на сгрудившихся у входа эльфосамцов. Те же сами должны уступить дорогу дамам? Не говоря уж о том, чтобы открыть дверь и кому-то одному пройти первым внутрь, чтоб убедиться и показать девушкам, что там безопасно! Но эти… На расстоянии шага до блондинки один из них даже вскинул руку, чтобы преградить ей путь. Девушка отпрянула, от неожиданности у неё поехала ступня, подсекая ноги невежи, тот вскинулся, замахал руками, но всё это мужичьё стояло настолько плотно, что он тем самым заехал в морду соседу, который попытавшись рефлекторно отпрыгнуть от него, сбил ещё одного, и всё это внезапно стало напоминать расставленные почти вплотную доминошки, рассыпающиеся, когда упала одна из них.
Девушки прошли по возникшему проходу вполне свободно… Хотя во всеобщем гвалте и суматохе заспешили и по нечаянности на кого-то наступили. Визгу это только добавило. Но, когда в дверях обернулась чёрная дисторга и, обнажив клыки, испустила утробный рык, всё стихло не только перед входом, а едва ли не по всей эльфийской улице. Впрочем, юного зверя тут же внутрь утянули такие же чёрные, такие же юные руки.
— Ох, хорошо… — наконец-то, устроилась на своей оттоманке Анна.
И вдруг подумала: А может, ну его все эти экзотики, и притащить Сверга сюда — к себе! И на всю ночь! До рассвета…
И опять при мысли о ночи до рассвета и этом торговце рядом, во рту у неё пересохло, а в голове поплыло. Впрочем, — криво усмехнулась она, — поплыло не только в голове.
Но она встряхнулась, потому что: Кстати о «Рассвете»!
— Вот мы и под защитой Системы, — напомнила она Ольге.
Та внимательно посмотрела на визави и проворчала:
— Хоть отдышись сначала. И дай успокоиться мне. А то кто-нибудь из нас что-нибудь напутает — суета возникнет лишняя.
— Пять минут, — согласилась со здравой мыслью тёмная. — И спасибо тебе. Не думала, что так славно получится.
— Помнишь, что я говорила о божественном квесте? А ты буркнула, что мы как раз внутри такого? Получай! — она вспомнила копошащуюся кучу эльфов и засмеялась.
Анну опять поразило, насколько беззаботно, искренно, беззлобно рассыпался смех у этой ровесницы её «тёти». И ещё — как свободно, как естественно чувствует себя в чужой комнате, в чужом жилище эта ксана. Как королева, которая всюду — дома! — подумала она, вспомнив давнюю поговорку… И удержала лицо безучастным, припомнив вторую часть того изречения: Всюду дома себя ощущают короли. И воры. Но, чтобы наверняка скрыть от столетней убийцы оттенок возникшего пренебрежения, придумала вопрос:
— Почему ты запретила Тарре выходить из центра управления целых полчаса? Мы же с самого начала планировали управиться в пятнадцать минут? Позже сорвётся — ни Рилль, ни Сверга уже не будет! И пусть себе посуду тогда бьёт!
— Уложились в восемнадцать. И не думаю, что она сумеет пройти Стррига. Но… Мы её всю ночь ждали! Пусть и она хоть десяток минут лишние потерпит! Ведь так?
— Да! — проговорила чёрная девушка с такой интонацией, что чёрная пантера резко вскинулась. — Тихо-тихо, малышка, — успокаивающе запустила в её шерсть свои пальцы дроу, и та послушно опять опустилась у ног хозяйки.
Ольга спокойно отнаблюдала эту мизансцену и дала себе ещё минуту-другую перед серьёзным разговором с молодой Арджейн:
— Да, всё не получалось спросить, — обратилась она к чёрной эльфийке древнего рода: — что это за термин такой — sa’tella? Откуда орчанка его выкопала? Ну, что «сестра» понятно, а по чему? Не по крови же? Кровь же по-древнеэльфийски «len»?
— «Leen», — поправила её произношение Анна. Поморщилась и всё-таки объяснилась: — Хорошо, что ты спросила, а то… Видишь ли, это не то обращение, которое озвучивают на улице, — она опять вздохнула и продолжила: — Давным-давно, когда мы были единым народом, и все жили в лесах… Об этом сейчас не любят вспоминать, но единобрачия у нас тогда не было и в помине. И в женском гареме жёны обращались друг к другу именно так. Есть несколько древних, абсолютно неприличных баллад. У нас их все знают с отрочества — их в первых компаниях под дешёвое вино поют, а чтоб посторонние… Уж и не знаю, где орчанка могла их нахвататься. Впрочем, мальчишки больше заучивают свои тексты, девочки — свои. Видишь ли, гаремы тогда не только из женщин состояли, мужские были тоже. Ведь в те первобытные времена существовало истинное равенство — в ком мощи больше, того больше и любили. А уж мужчина это или женщина не очень существенно. У них — больше силы, у нас — магии, у них выше скорость, у нас — точность. У них — глубже перебор вариантов, у нас лучше с учётом бытовых мелочей. А закон — един на всех: кто одолел, тот и прав. Ну и стеснительностью тогда совсем не страдали тоже. В общем, «sаa» — это мужская семенная жидкость.
— Гхыр жрыбатый! — не выдержала Ольга.
И настолько нелепо прозвучало орочье ругательство из уст светлой девочки, что Анна зашлась смехом. Но тут же прикрикнула на себя: Этой «девочке» — почти двести! Двести лет! И мне сейчас торговаться с нею!
— Не начинай! — чуть ли не фыркнула 18-тилетняя девчонка напротив.
— Чего? — упрямо уточнила тёмная. Неужели она снова прочитала меня⁈
— Пытаться торговаться со мной. Реши для себя. Раз и навсегда реши, кто ты для меня — юная Арджейн или sa’tella?
— В одной из тех баллад поётся как sa’tellу за одну ночь перебили друг дружку всех под чистую! Последняя истекла кровью.
— Спорим, что не за интересы своих прошлых семей!
— Нет, — полыхнула пеклом своего рта чернокожая: в балладе повод ко всеобщей женской бойне спокойно спал той ночью в соседней комнате. Один.
— Ладно, покажу тебе пример, как
