Игра - Фарит Маратович Ахмеджанов
Вместе с добавкой к нему подошел Пирон.
— Слушаю, — коротко сказал он.
Раин выдохнул.
— Когда начинаешь вращать посох, в какой-то момент очень больно. Даже не больно — все тело охватывает спазм. Из-за этого, кстати, сразу, когда шар только появляется нельзя посох выкинуть, пальцы не разжимаются. А потом, когда шар отплывает на три шага — спазм резко проходит, и так как больно это, то все из рук вылетает, а шар после этого уплывает и размазывается. Он в этот момент мягкий совсем. Разве что горячий, видимо — траву поджигает.
Я решил попробовать удержать посох после того, как спазм пройдет, и продолжать его вращать после этого. Это трудно, но я смог, правда недолго — у меня нога подкосилась.
— Что было?
— Когда шар отошел, а я продолжал вращать — он как будто силой начал наливаться, к нему от меня протянулась нить, золотая, она пульсировала. Потом, когда я упал — нить разорвалась, меня стукнуло, а шар в сторону полетел и взорвался. Ну, вы видели.
— И был уже не мягким, и разметал немало камней, — закончил вместо него Пирон. Он поднял взгляд, Раин проследил за его взглядом — оказываться, рядом с ним все время сидел Стальф. Посох лежал у него на коленях.
— Да, похоже, только нити я не видел ни разу, — сказал старик. — Боль сильная, но я думаю, что если правильно дышать — ее можно будет уменьшить.
Пирон прошелся, поднял посох, внимательно его осмотрел. На том не было никаких следов.
— Понятно. Итак, отстраненное дыхание. Думаете, в этом дело?
— Думаю, да.
Пирон взялся за середину посоха и отошел на несколько шагов. Покрутил немного в разных плоскостях, потом сказал:
— Пойдемте-ка снова на другой берег. Не хватало еще лагерь тут разнести. Раин, ты в порядке?
Раин был в порядке. Они двинулись к мосту, по дороге Пирон заговорил.
— Когда вы дышите за движением, вы заставляете участвовать в движении все тело. То есть у вас вращают посох не только руки, все тело движется согласованно — ноги пружинят, корпус то вперед, то назад отклоняется. И координирует это все дыхание. Все движения завязаны только на него.
Это, кстати, правильно. Тело должно работать как единое целое, во всем. Дыхание — как ось, на которую вы нанизываете все, что необходимо.
Но можно делать и по-другому. По отдельности. Двигать руками, подключать ноги, корпус, но при этом дышать не в такт этим движениям, а в собственном ритме.
Это сильно меняет само восприятие того, что ты делаешь. Даже и не знаю, как лучше объяснить… скажем, так — если в первом случае воспринимаешь себя как единое целое, мысль сразу же перетекает в руку и кажется, что она двигается сама собой. Как говорят некоторые учителя — ты начинаешь думать руками. А во втором случае ты словно разделяешься — часть тебя сражается или делает упражнения, а другая часть — дышит и словно смотрит со стороны, оценивая.
Само дыхание тут очень простое, сухой лист. Знаете, что это такое?
Стальф кивнул, Раин помотал головой.
— Ты вдыхаешь в себя воздух быстро и с усилием, а вот на выдохе никаких усилий не делаешь вообще, воздух выходит сам собой, только за счет естественного сжатия груди, движений и так далее. Представьте сухой лист — вы берете его в руку, поднимаете и отпускаете, и он медленно падает на землю. Попробуйте. — Они как раз пришли на свой «полигон».
Несмотря на столь простое описание, дышать так оказалось очень сложно. Пирон жестко пресекал все попытки выдохнуть так, как Раин привык.
— Расслабься здесь и здесь, — тыча его то в бок, то в грудь рычал он. Приводило это, как правило, к противоположному результату.
Стальф, знакомый с этой техникой, начал пробовать вращения. У него тоже получалось плохо, но с ним Пирон был куда вежливее.
— Нужно отделение дыхания от движения… Так, стоп. Есть одно очень хорошее упражнение, меня ему научили давно, еще в королевской школе. Оно очень простое — вы должны просто считать. Но считать в две линии. На каждый вдох — про себя — один, два, три. При этом делать что-то, например махи рукой — и их просчитывать вслух, но другими цифрами, например с разницей в десять — одиннадцать, двенадцать, тринадцать…
— Упражнение Странда, — удивленно выдохнул Стальф. — Ничего себе.
— Что еще за Странд?
— Известный ученый из Осгилиата. Он придумал такое упражнение — оно очень хорошо помогает сосредоточиться. Но он не считал, он нас заставлял читать стихи — вслух одно, а про себя в то же время — другое.
— Вот, именно так.
— Но про дыхание он ничего не говорил.
— А я говорю. Свяжите то, что вы говорите внутри себя с дыханием, а то, что вслух — с движением.
Раин смотрел на них во все глаза. Он захотел попробовать, но обнаружил, что не помнит никаких стихов. Стальф тем временем погрузился в медитацию, а Пирон повернулся к нему.
— Чего стоишь? — рявкнул он. — Дыши и крути!
Раин поднял палку и попытался дышать сухим листом, но тут же подавился и чуть не задохнулся.
— Тренируйся, — сказал, наконец, ему Пирон. — Я все, что мог вам рассказал. Стоять тут с вами нянькой мне недосуг.
Проводив взглядом удаляющегося командира, Раин посмотрел на Стальфа. Тот что-то шептал, закрыв глаза, дыхание его было спокойным. Потом его руки пришли в движение — посох описал один круг, потом второй — быстрее. Раин постарался побыстрее убраться с возможной траектории результата такого вращения.
Савон сидел и смотрел на них во все глаза, явно тренируя сухой лист.
Стальф крутил посох медленно. Раин посмотрел на него, потом присел на траву рядом с Савоном и тоже начал дышать.
Контролировать дыхание оказалось очень трудно. Быстрый вдох автоматически влек за собой столь же быстрый выдох — а после нескольких таких циклов начинало сильно шуметь в голове. Выдох без усилия тоже никак не получался — в какой-то момент оказывалось, что Раин просто задерживает дыхание. Самое скверное — после нескольких вдохов и выдохов по предложенной системе он начинал ощущать нехватку воздуха — приходилось его глотать, будто он не сидел на лугу, а нырял в воду.
Полностью разочаровавшись в своем умении дышать, Раин оглянулся на Стальфа. Тот упорно крутил посох, то быстрее, то медленнее, делая шаги вперед и назад, поворачивая влево и вправо, ускоряясь и замедляясь. Похоже, его успехи были куда
