Вернись и расскажи. Том II - Олег Александрович Волков
Что за модель и кто производитель – Егор не имеет ни малейшего понятия. Однако, как и полагается «респу», боевой робот похож на муравья. Корпус из двух частей на гибкой связке. На передней насажена округлая голова. Вместо усиков два ствола калибра семь миллиметров. Но если у обычного муравья всего три пары ножек, то у роботизированного четыре, по две на каждую часть. Гибкая связка и четыре пары существенно повышают проходимость робота, а относительно небольшие размеры позволяют проходить через стандартные двери и подниматься по лестницам. По сути «респ» представляет из себя два очень мобильных пулемёта с весьма вместительным боезапасом и без страха за свою жизнь.
Насколько Егор успел узнать, «респы» самых разных моделей не так давно появились в армиях обоих военно-политических блоков. Единственное, что существенно сдерживало массовую замену живых солдат на роботов, так это весьма кусачая цена. Во время штурма Нуоры Егор не заметил их вовсе, а вот в правительственном бункере нашёлся как минимум один.
Реактивная кумулятивная граната угодила «респу» в «грудь», если так можно выразиться. Раскалённая струя прошила переднюю часть «муравья» навылет. Похоже, она сумела задеть нечто критически важное, если удар отшвырнул «респа» к стене, где он и остался валяться на полу.
Метрах в сорока от подбитого «респа» нашёлся и тот, кто в него попал – солдат из гарнизона правительственного противоатомного убежища. Тактический костюм гранатомётчика пробит в нескольких местах, на полу под ним лужа давно запёкшейся крови. Руки убитого всё ещё сжимают тубус одноразового гранатомёта.
– Да какого хрена тут произошло? – недовольно, но тихо, воскликнул Арам. – Егор, обрати внимание: и на корпусе «респа», и на шевроне убитого один и тот же символ – чёрный тройной треугольник.
– Я так понимаю, восстание машин, – предположил Егор.
– Ты шутишь? – Арам бросил на друга недоверчивый взгляд.
– Если бы, – Егор поморщился. – Впрочем, остаётся вариант, что это всего лишь последствия кибервойны. Я так понимаю, прежде, чем дело дошло до бомб ядерных, оба блока активно закидали друг друга бомбами логическими.
– Очень похоже на то, – хмуро ответил Арам. – Тем больше у нас причин как можно быстрей убраться от сюда.
Плана подземного противоатомного бункера у друзей, естественно, нет. Обычный магнитный компас при обилии металла вокруг бесполезен. Вот и приходилось продвигаться вперёд опираясь лишь на собственные представления, где должна быть точка выхода. Ещё проходы, ещё коридоры и запертые двери. Пыль, пыль, везде пыль, на которой, словно очень серьёзное предупреждение свыше, отпечатались следы шин, траков и стальных лап.
– О, смотри, – на очередном повороте Арам ткнул пальцем в стену, – выход в метро. Будем надеяться, что он как раз проходит под Обелиском Свободы.
Возражать Егор не стал, да и какой смысл? Как бы не хотелось этого признавать, но Арам и в самом деле ориентируется на местности несколько лучше. Откровенно говоря, именно он и ведёт их через лабиринт подземного убежища.
Туннель плавно завернул в левую сторону. В глаза тут же бросились многочисленные отметены на стенах и разбитые на потолке светильники. На полу в одном месте осталось тёмное пятно и вмятина в толстой стальной пластине. Наверняка на этом самом месте рванула граната. Вон, Егор проследил глазами, рядом, на стене, остались характерные отметены от осколков.
Это должно быть тамбур. Первая дверь вовсе не открыта, а буквально сорвана с петель. Похоже, в неё засадили нехилой реактивной гранатой. Арам первым осторожно заглянул во внутрь и тут же отпрянул назад. Правая рука сжалась в жесте «Замри». Егор тут же присел возле стены с «кэмой» наизготовку. И чего это там Арам увидел?
Друг задумчиво покрутил головой, а потом покачал сжатым кулаком вправо-влево. На языке тактических жестов это будет «машина». Только какая может быть машина в туннеле на глубине в несколько десятков метров.
Вроде, пока тихо. Егор выдвинулся вперёд, Арам отступил в сторону. Осторожно заглянуть через выбитую дверь. Ага, теперь понятно, что за машина оказалась в туннеле на глубине в несколько десятков метров. В земной языке тактических жестов нет «слова» «робот», вот Арам и подобрал максимально близкий по значению жест. Слева у стены на полу в позе сфинкса, застыл «респ». Боевой робот подогнул все восемь лап, голова направлена вперёд на вторую дверь, которая на это раз плотно заперта. И-и-и… Егор вытянул шею, слой пыли покрывает боевого робота, стены и пол рядом с ним. Кажется, или этот «респ» и в самом деле давно сидит здесь? Сломался? Хрен его знает, но очень хочется верить, что он сломался.
Ждать у моря погодны не имеет смысла. Егор осторожно переступил порог. Стопа ботинка мягко опустилась на пол, а, кажется, будто рванула ядерная бомба. Впрочем «респ» не пошевелился. Егор прошёл несколько вперёд и присел у стены. Ствол электромагнитного автомата смотрит на боевого робота. Велик соблазн всадить в него сразу весь магазин, дабы разом развеять все сомнения. Но нельзя! Что творится в правительственном противоатомном убежище, то ведают лишь боги «Другой реальности». Лучше не шуметь.
У противоположной стены присел Арам. Левая рука козырьком к шлему – «смотрю». А, ну да, Егор поудобней перехватил электромагнитный автомат. Тамбур перед выходом в метро – удобное место для размещения точки выхода. Ещё бы знать, как она выглядит. Но глазеть по сторонам сразу обоим может быть опасно. Проклятый «респ» представляет из себя непонятную, а потому потенциально опасную величину. Ведь явных повреждений на корпусе боевого робота нет.
Увы, но ничего похожего на точку выхода в тамбуре перед проходом в метро нет. Арам лишь печально всплеснул руками и показал пальцем на закрытую дверь. Хороший вопрос – идти или нет? Продолжить осмотр за дверью, или, всё же, вернуться обратно в убежище и продолжить осмотр его?
