Паладин - Сергей Александрович Малышонок
— Охотники, — покивала Нэроко, без малейшей опаски или брезгливости рассматривая убитых. — Видимо, заметили нас и решили, что мясо само пришло, а когда убить меня и ранить тебя не получилось, попробовали сбежать. Классическая тактика.
— Хм-м-м, — не сказать чтобы я ожидал высоких умственных способностей от гоблинов, но всё-таки как-то оно выглядело странно, — ну хорошо, допустим, тебя бы они смогли ранить, но выходить со стрелами, у которых… — я дотянулся до одного из трупов и снял с него колчан, — каменные наконечники, против парня в латах?
— У тебя шлем с открытым лицом, — пожала плечами котя, — к тому же гоблины обычно травят свои стрелы и могли рассчитывать тебя ослабить, а потом добить или заставить сбежать, оставляя мой труп им в качестве трофея.
— Мне кажется или ты слишком спокойно рассуждаешь о подобном?
— Ну… — она повернулась ко мне, — ничего ведь не произошло? К тому же я была уверена, что ты меня защитишь, — мах хвостиком — одна штука.
— Ладно, — я оторвался от разглядывания уродцев, — полагаю, наши планы никак не меняются?
— Нет, — тряхнула ушками Нэроко и поудобнее перехватила свой посох, — иди, я за тобой.
И мы пошли дальше, к форту. Больше шальных зеленух нам не попадалось, что же касается самого оборонительного сооружения, ну… это был типичный форт. Наверное, поскольку я как-то никогда не заморачивался тем, как они должны выглядеть, какую конструкцию иметь и так далее. Могу лишь констатировать — это была небольшая крепость, разместившаяся на не особо крутом холме. Стены явно видали «лучшие дни», но падать под собственным весом покамест не собирались и монументально возвышались метра на четыре с хвостиком. Прямо в стену был «встроен» донжон, ну или просто башня — довольно широкая, но не особо высокая. Совместно с остальным архитектурным ансамблем она напоминала толстый старый гвоздь, не до конца вбитый в холм. В башне имелись узкие бойницы, ещё и дополнительно обрешеченные, разглядеть, что там за ними творится, я не смог — не с такого расстояния точно. Внутренний двор если и имел какие-либо строения, то из-за стены их было не видать, а по размерам всё «застенное» пространство было… ну, где-то метров сто пятьдесят на сто. То есть вообще-то немало, если подумать, но и не Брестская крепость, совсем не Брестская крепость. На этом, собственно, всё, что можно сказать о строении, есть ли какая-то подземная часть — не ясно, а поспрашивать об этом в городе мы не догадались. Ни охраны, ни какой иной деятельности в стенах сооружения не видно. Это, конечно, не означает, что её нет, но больше, стоя в стороне, мы всё равно не узнаем. Оставался только путь вперёд. Итак, где тут у нас вход?
Вход располагался в противоположной от башни стороне стен. Обычная арка врат с подвесным мостом через небольшой ров, сейчас мост был опущен и, судя по его состоянию, давно не поднимался — цепи успели изрядно проржаветь, полотно — врасти в берег, да и сам ров сильно заплыл и зарос — с подножия холма я вообще его не видел и не думал, что он есть. Тут, кстати, уже можно было различить некие шебуршания за стеной. Там явно кто-то был и что-то делал, кажется, даже с кем-то ругался — ветер порой доносил обрывки грубых гортанных фраз, воспринимаемых мной по большей части ругательствами. Хм-м-м, кажется, я не только свободно понимаю местные «светлые» расы и демонов, но и разумных монстров. Странно, но ладно. Мысленно пожав плечами, я в дополнение к уже развёрнутой ауре наложил на Нэроко заклинание «Усиления», подождал, пока она обновит на себе «Доспех мага», и, наконец, вошёл в арку врат.
Внутренний двор оказался довольно оживлённым местом. Несколько десятков гоблинов деловито сновали между примитивными шалашами и собранными из шкур и жердей домиками. Кто-то тащил дрова, кто-то что-то шил, кто-то… был занят разделкой человеческой туши. Или не совсем человеческой, но явно гуманоидной и светлокожей — поскольку сейчас эту кожу натягивали на раму дубильного станка…
Сложно описать, что я испытал в момент, когда рассмотрел эту кожу. Особенно высокоморальным, гуманным и трепетно относящимся к жизни всех и каждого из своих сородичей я никогда себя не считал. Мне было плевать на голодающих детей Африки, я не испытывал сочувствия к жертвам в Башнях-Близнецах, когда те протаранили самолёты, я был очень даже за возвращение смертной казни, да и сам бы с большим удовольствием перерезал пару глоток собственными руками, если бы не угроза репрессивного аппарата государства. Но вот когда я увидел буднично и деловито натягиваемую на раму человеческую кожу…
В груди стал зарождаться очень горячий и злой огонёк.
Если наличие внятной речи у гоблинов вызвало у меня некоторые сомнения, и даже краем мелькнули мысли, что можно спокойно договориться и уладить «недоразумения», то после такого… Нельзя говорить с тем, для кого ты — пища. Что бы и кто ни говорил, но если твой вид жрёт вид твоего собеседника и довольно почавкивает, то ни ты, ни собеседник не можете говорить и мыслить на одной волне. Демоны мне это уже наглядно показали. Если в этом мире есть вампиры… что-то мне подсказывает, что и с ними мы вряд ли подружимся, хотя если те когда-то были нормальными людьми и эльфами-кшарианцами… Вот только пусть решение принято и передо мной натуральные монстры-людоеды, это не отменяло нескольких факторов. Во дворе в основном были женщины и дети — те, кто шуршат по хозяйству. И это я тоже осознавал. А ещё видел по вторичным половым признакам и росту. И… во мне словно столкнулось два… даже
