Эльфийский маг. Жизнь вне жизни - Максим Арх
'Глубокоуважаемый клиент славного Банка гномов, бессмертный господин Элай! Мы очень рады тому, что Вы решили начать долгое и плодотворное сотрудничество. Ещё более нас радует тот факт, что объём инвестиций, которые Вы решили хранить в нашем банке, столь внушителен. От лица правления банка передаём Вам нашу глубокую признательность, благодарность и выражаем надежду, что наше плодотворное и обоюдовыгодное сотрудничество будет продолжаться долгие годы, пока существует наш волшебный и прекрасный мир Эллирры.
С глубоким уважением и почтением, центральное правление Банка гномов'.
Гном привычным движением ладони слегка разгладил важный пергамент и передал его мне.
— Э-э, спасибо, — опешил я, не совсем понимая, что тут происходит.
Никаким клиентом Банка гномов я не являлся. Более того, в дальнейшем я и не собирался иметь с гномами никаких дел. У меня до сих пор стояла перед глазами сцена расправы одного гнома в пещере с бедным Айнгфордом. И хотя этот самый Айнгфорд был игроком, а значит, мог рассчитывать на вознаграждение, всё равно сама скорая расправа и ехидная улыбка хозяина трёхголового стража говорили о чрезмерной алчности и кровожадности этих коренастых коротышек.
Может, конечно, я и зря сужу о книге по обложке, то есть всех гномов по одному-единственному представителю, но что-то мне подсказывало: на этот раз я прав полностью.
— Вот так вот значить, получается, — тем временем крякнул гном и, улыбнувшись, сказал: — Так что разрешите поздравить вас от всей души. Наш банк смеет надеяться на тесное и плодотворное сотрудничество между нашими высокими договаривающимися сторонами! — Он кашлянул и, кивнув на пергамент, что я продолжал держать в руке, добавил: — Впрочем, это уже было в письме.
Собеседник умолк, поэтому повисла неловкая пауза. Он явно что-то от меня ждал. Может быть, каких-то восторгов и слов благодарности, но я совершенно не собирался с ним миндальничать. Мне сотрудничать с гномами незачем, ибо не имелось обоюдных точек соприкосновения.
Поэтому решил прояснить ситуацию, и, стараясь, чтобы мои слова были сказаны как можно мягче, помня о том, что ссориться с гномами — себе дороже, произнёс:
— Э-э, товарищ гном Дворвин, мне кажется, налицо явная ошибка. Я не клиент вашего глубокоуважаемого банка. Так что вы ошиблись.
— Я⁈ Мы? Ошиблись? Да что вы, уважаемый господин Элай⁈ Мы никогда не ошибаемся! В документе сказано, вы наш клиент. И вот я тут!
— И всё же, уважаемый, на этот раз нам всем не повезло. Я не делал никаких вложений ни в какие банки или другие финансовые учреждения мира Эллирры. В том числе и ваш.
— Как же не делали? — удивился тот, залез в саквояж, поискал какие-то бумаги и, достав несколько из них, произнёс: — Вот. Девятьсот девяносто два предмета экипировки различных классов. — Сказав это, он протянул мне стопку пергаментов. — Тут всё записано и подсчитано. Так что не сомневайтесь. Всё учтено! У нас всё и всегда точно, как в алхмии, или даже ещё точнее!
— Гм, — не понял я и стал читать, шевеля губами: — Латный доспех одиночки 18 W ранга, заточенный на +6 ко всем характеристикам, парные мечи Кровавой Слезы 17 X ранга, заточенные на +12 к силе удара, серьга демона Хаоса 18 Z ранга, заточенная на +4 к ментальной магии.
И список этот продолжался и продолжался на десяти листах.
Прочитав последний, я поднял глаза на гнома и удивлённо спросил:
— Что это?
— Ваши вещи, господин Элай. Вещи, которые хранятся у нас.
— А откуда они взялись?
— Вы получили их в честном бою, сражаясь плечом к плечу с отважным Бролфом Покоряющим. Теперь ваша половина, честно добытая железом, а не золотом, наконец нашла вас. Примите мои восхищения: вы великий воин, господин Элай!
— Не понимаю. Вы хотите сказать, что я получаю половину от того, что потерял рейд в пещере? Когда рейд умер от бутербродов? — обалдел я.
— Подробности этой героической битвы, о которой уже слагают легенды, мне, к величайшему сожалению, пока неизвестны. Но факт есть факт, вы победили и теперь добыча ваша.
— А вы хранитель тех вещей?
— Вы почти угадали, — улыбнулся клерк. — Я второй управляющей нашего филиала Банка гномов и имею право подписи важных, секретных и совершенно секретных бумаг.
— Очень неожиданно, — радостно воскликнул я от такой новости, посмотрев на честнейшего гнома из всех гномов.
Да и вообще в этот момент я себя очень сильно поругал за несправедливое отношение.
«Почему я стал не любить всех гномов, только исходя из поступков одного? Разве это справедливо⁈ Разве так можно⁈ И вот судьба преподала мне урок, показав, как я ошибался. Она мне очень чётко дала понять, что по одному гному обо всех судить нельзя. К тому же, к слову сказать, тот Бролф тоже оказался порядочным существом, даже несмотря на то, что отправил бедолагу Айнгфорда на перерождение. А как может быть иначе? Гном увидел, что Айнгфорд хочет завладеть добычей с рейда, и принял меры. Правда, при этом Айнгфорд отправился на точку воскрешения, но гном же себе всё не забрал. Он мне часть оставил! Да ещё какую часть!»
— Очень неожиданно и очень, очень приятно. Огромное вам и всему вашему замечательному племени спасибо! — продолжил я восхищаться прекрасной, щедрой и справедливой расой гномов. — Я и надеяться не мог, что со всего этого мероприятия получу столь честный и справедливый процент. Я поверить не могу, что вы со мной поступили настолько благородно. Ведь я теперь богат.
А я ведь, действительно, в одночасье стал очень богат. И не просто богат, а очень богат. Хорошая экипировка и стоила на аукционе хороших денег. А если она была не просто хорошей, а уникальной или эпической, то деньги исчислялись десятками тысяч долларов.
«И я теперь владею почти тысячей комплектов различной экипировки! С ума сойти!» — никак не мог я до конца осознать всю грандиозность настоящего момента. Момента, когда ты становишься ну очень-преочень богатым человеком.
Мои слова восхищения гному понравились. Однако он, вероятно из-за своей природной скромности, всё же немного меня пожурил.
— Это вы напрасно, молодой человек, сомневались в нашей честности! Наш прекрасный банк — «Банк благих гномов-переростков», очень дорожит своей репутацией, которая, к слову сказать, не пустой звук, а складывалась тысячелетиями. Любой разумный от гор Тсахии до степей Мурии, от океанов Лауидии и до пустынь Сухарии прекрасно знает, что только в нашем банке живёт и практикуется
