Сезон охоты - Тимофей Петрович Царенко
— Такая вещь как проклятье действительно существует? Это алогичное понятие, оно не стыкуется с реальным миром, его существование…
— Просто цепочка совпадений, плюс камеры. Ну сама подумай, тут люди только так и умирают. А вещи можно носить тысячелетиями. Очевидно, что такие вещи, как ты, существуют, которые постоянно с трупа снимают. Просто конкретно эта шляпа привлекла внимание. Статистически возможное, но маловероятно событие. Погоди… почему ты сама это не проанализировала?
— У меня нет опыта подобного анализа.
Или, что хуже, шляпа была не искусственным разумом, а имитатором, это тоже разум, но с заданными ключевыми параметрами. Например, этот умел тупить. За редким исключением имитатор не мог выйти за рамки этих ограничений, потому как не осознавал их существование и влияние.
Саму их работу обеспечивал другой, гораздо более сложный механизм. Но вот он разумным в общепринятом смысле не был. Это просто механизм. Театр теней.
С другой стороны — логичное ограничение со стороны системы. Зачем создавать конфликт интересов?
Всё это я узнал, пока думал над тем торговать нелегальными имитаторами или нет. Остановила меня не этика, а тот факт, что за наркотиками и в четверть так яростно не охотятся, как за цифровыми нелегалами.
— Короче, ты согласна?
— Да. Если это единственный способ познать мир, да будет так.
— Эй, народ, организуйте голосование! Хочу иметь возможность прокачивать шляпу и подключать к ней органы движения! Это будет мясо!
Статус предмета изменён.
Теперь предмет Проклятая шляпа патрульного «Развиваемый, персональный».
Было в этом что-то былинно-мрачное. Я породил существо, которое собирается охотиться на людей. С другой стороны, мне это знакомство навязали… так я предложил только. Интересно, откуда это желание постоянно искать себе оправдание?
— Ну, вот и договорились. Дойдём до терминала, там тебя и прокачаем. А теперь прошу тебя наблюдать за окружающим миром и искать угрозы.
Ваша человечность понижена.
Внимание! Обнаружен конфликт интересов. Разблокировка человечности доступна только после свершения преступления.
Ваша текущая человечность заблокирована.
Дверь в мастерскую слетела с петель и прогудела мимо моей башки. В проёме стояла Лизи, её плащ тёк вокруг её тела. Полыхающий взгляд зелёных глаз вперился в меня со смесью ярости и растерянности.
— А где трупы?
Я огляделся.
— Я их всех съел, извини, тебе ни кусочка не осталось!
Лизи чуть спокойнее подошла ко мне. Её плащ развевался, несмотря на отсутствие ветра. А ещё он полностью закрывал тело девушки этими потоками.
— Хедрикс, объясни, как можно совершить военное преступление за пять минут и сделать это незаметно. Я… заинтригована.
— Да я тут со шляпой поговорил. Дал ей цель в жизни.
— Получилось?
— Ага.
— Кель, я не дура. Ты потерял сразу сотню тысяч. Это я даже не знаю что делать надо. Съесть заживо сотню маленький детей? Желаю подробностей. Какая цель в жизни теперь у твоей шляпы?
— Причинение страданий всему человечеству, длительная агония, которую завершит лишь смерть, о которой будут молить как о высшей награде, — честно ответил головной убор.
— Красиво, не знала, что Кель ещё и поэт. Стоп, что?
Я понял, что пришло время самых скользких отмазок из возможных.
— Ну… А теперь она, вроде как, в команде пригодится… И дополнительный союзник нам не помешает…
Лизи прижала ладонь к щеке. Я понять не мог: она меня убить хочет или восхищается?
— Хедрикс, Венецианский пакт об этике, пункт, если ничего не путаю, аж второй: «Не допускается создание искусственного разума с парадигмой класса „Геноцид“. Все подписанты данного пакта обязуются приложить все усилия для недопущения подобных событий. В отношении лиц, нарушающих данный пункт, любые гражданские права считаются полностью погашенными, этические нормы признаются не действующими».
Лизи то ли процитировала, то ли прочитала.
— Ой? А у меня известность возросла.
— Ещё бы. Люди очень любят, когда в прямом эфире кто-то занимается нарушением Венецианского пакта. Всё, я пойду, закончу разговор. И за шлем заплачу. Кстати, счёт тебе придёт.
— Лизи, а я не понял, ты сама к этому… как относишься?
В ответ я получил только тёплую, какую-то даже материнскую улыбку.
Шляпа просьбу помолчать восприняла, как и положено шляпе, то есть молча. Так что я тихо пил кофе и рассуждал о вечном. Например, что я сделаю с французом, когда у меня будет такая возможность.
Лизи подошла ко мне, прильнула к боку и отняла кофе.
— Грустишь?
— Угу. Шлем мне починят?
— Починят. Даже я от стоимости удивилась, но починят. Завтра вечером заглянем.
— А было ещё что-то подобного класса?
— Было. Сапог, до голенища. Левый. Сорок миллионов.
— На эти деньги можно десять раз вырастить ногу. Аккурат ниже колена.
— Я примерно так же рассуждала. Куда теперь?
— Теперь мы пойдём в местную мэрию и возьмём задание. Потом поймаем француза, и ты будешь держать его за руки, а я — бить по почкам. Потом мы поговорим…
— Хорошо, милый, но ловить его ты сам будешь, — Лизи улыбнулась.
— Ты ведёшь себя как в отпуске. Тебя реально не парит, что происходит вокруг? — неожиданно спросил я.
— Интересные выводы. С чего бы вдруг?
— Ну, знаешь… Я много кого встречал. Но даже самый сильный и уверенный из всех, Терри… И он при этом не человек. И тот нервничал больше.
— Наблюдательный. Ты умеешь подмечать такие мелочи. Да, Кель, я тут на отдыхе. У меня всего один подопечный и очень много возможностей посвятить себе время. Там… — Лизи ткнула пальцем под ноги, — у меня толпа людей, за которых я отвечала.
— И тебя не парит, что тебя тут могут убить? Это на Оке Титанов запросто. Поверь моему опыту.
Лицо теоверитки на мгновение ожесточилось, и с него исчезла вся мягкость. Но потом всё вернулось как было.
— Ты не те вопросы задаёшь, Хедрикс. И вспомни где мы с тобой познакомились. Ты думаешь, я чего-то боюсь?
Я остановился и внимательно посмотрел на жрицу. Той тоже пришлось замереть на месте и встретиться со мной взглядом.
— Да, — честно признался я.
— Ты великолепен. И что тебе дало такую подсказку?
— Запах.
— Запах страха? Но тогда ты сказал какую-то ерунду.
— Не, ты не
