Начало финальной жизни - Грильяж
– Нет, Лера-Лера! Мама и дядюшка запретили нам разговаривать с незнакомцами!
– Кхм, просто для информации, – вклинился Автандил, – Я Авто, российский инфракрасный охотник. Это я сделал записки для Филина, дневник стоматолога и собственно подробное предсказание о смерти Валентины и Валерии Семёновых из-за опрометчивого нападения на эти врата. Как видите, изменения оказались весьма опасными. Краба приготовите сами, я пошёл.
– Сия-Сия, он слишком много знает, нужно убить!
– Лера-Лера, он слишком много знает, нужно убить!
– Валя-Валя, он слишком много знает, нужно убить!
– Риа-Риа, Сия-Сия и Валя-Валя, а если он нас?
– Лера-Лера, – хором начали сразу три голоса, – а нас-то за что ему убивать?
– Эй, я вообще-то вас слышу, мелкие сучки, – не выдержал Автандил одновременно с трио.
– Он обзывается, сёстры! – сказала первая, а за ней по цепочке то же самое повторили остальные, выглядящие немного обиженно и шокировано. А в следующую секунду хором добавили, – Восход и Закат Ярила!
Автандила это даже заинтриговало.
В теории его уровень должен был дать ему выжить, так как психованный квартет был намного слабее. Да и они должны были считаться его союзниками.
И так это оказалось или иначе осталось непонятно.
Внимание! Навык фотолень перевёл избыток энергии в ману! Срочно потратьте её, иначе это может вызвать повреждение!
«А вот этот эффект был неожиданным», – усмехнулся перерожденец.
– Транс Гремучей Змеи: подчинение! – решил пойти самым простым путём Автандил.
Однако неожиданно выползло оповещение:
Разум Множества защищён от вмешательства любого ранга.
«Блин, у них тоже есть иммунитет на телепатию», – вздохнул Автандил.
– Риа-Риа, он же точно попробовал нас подчинить!
– Сия-Сия, да-да!
– Сёстры, убьём *цензура*!!!
– Лера-Лера, не ругайся, мы же девочки! А то мама снова прополощет нам рот с хозяйственным мылом. А она нас вечно путает!
– Валя-Валя, она притворяется. Наши родинки немного отличаются.
– Сия-Сия, ложь! Она на это никогда не обращала внимания!
– Да-да, сёстры, он уделяет нам мало времени.
– Риа-Риа, так что делаем с ним?
– Смотрите, он идёт сюда!
– Бежим! – сказало сразу три голоса и они отпрыгнули в разные стороны и отбежали с пути Авто ровно по пять метров.
Перерожденец же решил не использовать бросок Мамбы, а просто двинулся к выходу.
Он ожидал раскрытия какой-нибудь ещё тайны, но ожидать у первого и второго состава Семёновых чего-то адекватного, кажется, было наивно.
– Ах да, забыл, – неожиданно сам для себя обернулся к квартету и Ефремову, который почти не отсвечивал. – Валенсия, Валериана, Валентина и Валерия, не ходите во врата, а качайтесь в подземельях года до тридцать пятого. Вы мне понадобитесь, чтобы спасти мир. Э… Игорь, а ты проследи за ними. Бросок Мамбы.
Автандил мгновенно оказался у выхода, покинул его в невидимости и тут же телепортировался, так как снаружи оказалось намного больше народа, чем он ожидал.
Несколько целителей оранжевого и даже красного ранга, телепортер «Сигнал» да и несколько других членов «Брусничной Настойки».
Попов решил в этом прохождении заняться раскрытием тайн, но в данный момент решил подменить двойника, который мог случайно пройти экзамен с курицей. Перерожденец не проверял дублей на способности при помощи оборудования.
Для начала он вернул истинную внешность.
– Иное тело два, обмен с поглощением! – затем произнёс Авто, а в следующее мгновение оказался за партой над ультрафиолетовой курицей.
Как же Автандил не любил этого монстра!
Спустя секунду экзаменационный образец испустил дух, а «провалившийся» пробудившийся двинулся на выход.
«Теперь можно перейти на одно из побочных прохождений», – начал размышлять многотысячелетний по разуму юноша, во многом так и не вышедший из подростково-депрессивного восприятия мира.
Сейчас было несколько вариантов развития: попасть в «Брусничную Настойку» или другую организацию, но для подделки своей жизни пришлось бы тратить время и лишние силы. Двойники при высоком качестве были ограничены по количеству, а во вратах они могли сгодиться.
Перейти на проект «Защитник» было не худшим вариантом, однако Том и Джефферсон его бесили.
«Ах да, в этом прохождении их уже нет», – вспомнил Попов об Х-1.
Он уже собирался отправиться в красное подземелье, чтобы начать усердный набив уровней, как вдруг мимо него пробежала Ирина Соколова, потом резко затормозила, проскользила по кафелю и чуть не упала.
– Авто, ты пробудился? – с улыбкой до ушей спросила девушка, сверкая зелёными границами тела.
– Нет, – с усмешкой ответил перерожденец, – ты что не видела моего провала?
– Да я на своей цыпе только и фокусировалась. Так ты провалился?
– Да. Давай ещё наступи на ту же мозоль. Будешь совсем, как Алина.
– А она тут была?
– Нет. Но мы с тобой её слишком хорошо её знаем. Не так ли?
– Да-да-да, забудь о ней. Слушай, а давай… давай сходим в кино.
– Зачем? На прошлой неделе с Сироткиной вы итак меня заставили весь день смотреть какую-то хрень. Там точно ничего нового не вышло.
– Нет. Я хочу… не как друзья. Давай сходим как парень с девушкой, – проговорила очень медленно и с паузами девушка в зелёном свечении. Она так покраснела, что стала похожа на арбуз: корка зелёная, а по центру всё красное.
Автандил же завис.
Такой диалог был впервые за все его перерождения.
Обычно Соколова всегда стеснялась. А при попытке хоть какого-то общения после экзамена так вообще старалась грубить, отстраниться или просто сбегала.
– Прости, что? – как дурак переспросил он.
– Ах, вот вы где. – неожиданно из другого конца коридора раздался голос Алины Сироткиной.
– НИЧЕГО, *цензура*! Авто – *цензура*, – взвизгнула Соколова и бросилась прочь.
Несколько секунд Попов тормозил.
Его поведение зачастую было воспроизведением много и очень много раз пройденного.
Сейчас же его разум буксовал.
– Бросок Мамбы, – произнесли его губы, а вот мысли продолжали путаться.
Он оказался в коридоре на этаж ниже, и в него буквально врезалась невысокая блондинка, лицо которой было зарёвано, а с уст летели относительно мягкие оскорбления из рубрики сравнения деревянной мебели и представителей фауны с Автандилом.
– Да ты… вообще?! Стой, ты соврал? У тебя есть способность! *Цензура*!
– Ругаться вообще-то некрасиво, если не
