Ибо таков Путь - Несущий Слово

Несущий Слово

Химеролог в мире Апокалипсиса — 5. Ибо таков Путь

Глава 1. Новый Улей

Благодатная тьма, освежающе-прохладная и простирающаяся в вечность, выплевывает ее резко, без прелюдий и предупреждений. Фантомный полет в ничто, где нет верха, низа, сторон и общей ориентации себя в пространстве обрывается на пике, устремляясь в крутое пике, оканчивающееся вздрогнувшей тушей в одном из цехов оккупированного химерами комбината. Все группы мышц единомоментно пошли выворачивающими суставы наизнанку судорогами, принимая в свои недра новорожденную душу, отряхивающуюся от окровавленных лоскутов разорванного кокона еще какое-то время вырабатывающего питательный бульон для эмбрионального развития.

Кожура век расходится вместе с защитной пленкой, оберегающей матово-черные глазные яблоки от негативных воздействий окружающей среды. Свет. Она видит свет. И ей уже не нравится свет, слишком яркий, он слепит. Тьма была лучше, она успокаивала, убаюкивала, оберегала. Перестройка хрусталика и цветных колбочек, видоизменяя зрительные органы.

И она может видеть, вместе с чем внезапно приходит осознание. Мрак — вот ее стихия. В нем она видит лучше, чувствует себя лучше, становится сильнее, двигается быстрее, темнота — ее оружие и ее щит.

Моргнуть. Раз, второй.

В первые секунды восемь глаз моргают в разнобой, но довольно быстро стабилизируются, составляя осколки поля зрения в единую картинку.

Картинку, которую перегораживают буквы, просачивающиеся через глазницы в подкорку мозга.

Вам присужден статус Матери.

Выбор специализации…

Специализация — Арахниды.

Статус подтвержден — Паучья Мать.

Изменение титула => Паучья Мать I Ночная Охотница

В вашу власть переданы — Улей

Состояние Улья — 100 %

Баки Плоти х5

Фермы Плоти х5

Плодильни х1

Узел Контроля х3

Ваша свита:

Инсектоид-воин х10

Инсектоид-охотник х10

Доступные для создания юниты:

— Шар Плоти

— Паук Плоти

— Арахнид-разведчик

— Арахнид-загонщик

— Арахнид-прядильщик

— Арахнид-пулеметчик

Она — Мать.

Сморгнуть пылающие потусторонним светом символы. И поймать себя на соблазнительно-заманчивой мысли. У каждой Матери есть Отец.

И ее Отец стоял перед ней. Прекрасный… идеальный.

Хим II Каратель

21 уровень

Ночная Охотница вместе с лапами и раздутым брюшком была сопоставима по габаритам с танком M1 Abrams. Она буквально огромный паук, которому оторвали переднюю часть головогруди и присобачили на ее место женский торс, поросший неровными хитиновыми пластинами, защищающими от холодного оружия и мелкокалиберного огнестрела. Каратель — два с половиной метра, аристократическая осанка, чистый гуманоид, две руки, две ноги, одна голова. Не видно плоти, все тело глухой доспех из грязно-серой костной ткани с красными прожилками, тускло пульсирующими в такт биению двух сердечных мышц. Хищные очертания, ломаные грани, плавные линии и загнутые шипы — каждое движение, движение профессионального убийцы, это завораживает, манит к себе темной грацией плотоядного зверя.

Ее зверя.

Они абсолютно разные.

Но когда что-то подобное мешало искренней любви с первого взгляда? Притом химеры их калибра репродуктивно совместимы практически со всем что имеет в своей структуре хотя бы намек на органику.

Весь мир сужается до размеров одной точки где есть место лишь Химу и Матери.

Облицованные Мхом Плоти стены, пол и потолок Улья, как и безмолвная стража из инсектоидов, просто исчезают, рассыпавшись ворохом бессмысленных песчинок. Нет ничего кроме круга света, где в адском танго танцуют две чудовищные фигуры. Иногда любовь — это вполне себе осязаемая и материальная величина. И их любовь выплескивается наружу, густеет воздух, в котором извращенно сношаются атомы и молекулы, меняют облик незримые микроорганизмы, запустившие смертоносный сезон безудержных оргий.

Паучья Королева чувствует мощнейший выброс эстрогенов и фолликулостимулирующих гормонов. Она не сопротивляется ему, она позволяет этому потоку подхватить и швырнуть ее в… мужа.

Заключен династический брак — Хим II Каратель+Паучья Мать I Ночная Охотница

Образована ступень династии.

Кровь увеличивает температуру, циркулируя по венам и артериям. Слишком быстро. Опасно быстро. Мысли путаются, сцепляются хвостами, под их весом сминаются логически-следственные цепочки и поведенческие алгоритмы.

Хитин встопорщивается на грудной клетке, образуя относительное подобие молочных желез самок Homo Sapiens с набухающими сосками. Сладостная дрожь проходится вдоль всего "человеческого" позвоночника, приподнимая защитные пластины "чешуи", плавно переходя в паучью часть.

Она чувствует, как у Карателя подскакивает общий показатель тестостерона.

Он просто запрыгивает на нее. Обвивается ногами вокруг талии, скрежеща "шпорами" по пояснице вплоть до брызнувшего кровью и сукровицей мяса. Этот звук и это ощущение начисто срывают башню новорожденной Матери. Его левая длань вцепляется ей в череп, а когти правой проходят между лопаток. Его пальцы приятно щекочут ей сердце и мозг. А ее сжимаются на уже его сердцах.

Больше нет ничего.

Они валятся на толстую, шевелящуюся подстилку из свежей биомассы. Несколько центнеров трепещущей и до предела возбужденной плоти, заключившей нечестивый союз во славу Темных богов. Это меньше всего походило на половой акт, присущий млекопитающим, насекомым, птицам, растениям, грибам или иным другим существам. Скорее, попытка двух простейших беспозвоночных пожрать друг друга, дабы возвыситься над телом павшего.

Очертания физической оболочки Хима дробятся, смазываются — он буквально плавится, растекаясь лужей буро-алого месива, окутывающего Мать липким слоем киселя, забивающегося в малейшие щели ее корпуса и черепной коробки. Ночная Охотница вибрирует, с адской скоростью переставая быть чем-то… просто быть чем-то. Их атомы сращиваются в единое целое. В нечто шарообразное, бесформенный шлепок фарша, катающийся по полу. Они визжат, вопят, кричат, орут, воют и пищат. Издают истинную симфонию безумия каждой клеточкой сплетенных двойным морским узлом тел — каждая пора вскипающих шкур выблевывает из себя куски генокода вместе с разрывающим барабанные перепонки ором. Отращиваются и умерщвляются звездные плеяды органов, что пожирают сами себя и воспроизводятся вновь.

Наверное, это можно было бы посчитать чем-то романтичным. С особо извращенной точки зрения, конечно же.

В их слиянии не было и намека на лицемерие, ложь или еще какое-то дерьмо, присущее разумным создания. Чистая страсть. Концентрированная похоть и низменная любовь, лишенная шелухи мыслей и воспоминаний, они растворяются в моменте, в друг друге, полностью и без оглядки. Кости с чавкающим хрустом дробятся до состояния мелкой крошки, почти что пудры, входящей в резонанс с аналогичной ересью с противоположной стороны. Мышечные волокна переплетаются вместе со слизнями внутренностей, дабы в какой-то момент вспухнуть гнойным нарывом раздутого пузыря.

Хлопок взрыва.

Стены и потолок забрызгивает однородной кашицей. Больше нет чего-то отдельного. Хим и Мать — одно и тоже. Кровавые ошметки встают на дыбы, бурля и пенясь каскадами биохимических реакций, вцепившихся друг другу в метафизические глотки, проедая холодный бетон