Проклятый род - Руслан Валерьевич Дружинин
Могучее эхо понеслось над окрестными землями. Звук поднялся над норами и вместе с ветром помчался к тёмным лесам. Колокол ударил вновь и Влада вздрогнула, словно по ней кто-то выстрелил. Вера перекрестилась и шепнула с благоговением:
«Мы вернулись в Обитель… Нас зовёт Монастырь».
Серко бросился на вершину холма возле входа в нору, сестра поспешила за ним. Затаив дыхание, дети Старшей Волчицы вглядывались в предзакатную даль. В свете медного солнца величаво сверкали монастырские купола. От белой звонницы неслись новые удары колокола. Взгляду открылись стены из белого камня и сотни деревянных домов за частоколом – самая большая община людей, которую только видели Навьи охотники. Обитель поразила Серко: мир отогрелся настолько, что оседлые забросили свои уединённые щели и сошлись вместе в одной белой крепости. Время Моровых Зим минуло, наступало преддверие Долгого Лета.
– Так это и есть Монастырь? – спросил Навий охотник, когда звук колокола наконец-то угас. В удивлённых глазах Серко затаилась надежда.
– Да, это он, – холодно ответила Влада. Вместо каменных стен и деревянных домов она видела вражеский стан, который хотел отнять её брата. Волчица крепче сжала руку Серко и до боли сплелась с ним пальцами. – Помнишь, ты обещал сделать то, о чём попрошу? Договор у Звонкого Бора – для тебя он ещё что-то значит?
– От своих слов я не отказываюсь, – кивнул брат, но сердце его заколотилось сильнее. – Что ты хочешь?
Взгляд Влады помрачнел, как глубины Одинокого Озера. Каждое новое слово она как будто ножом вонзала в Серко:
– Расскажи крестианке о том, как умерла её родная сестра. Прямо сейчас... И не соври, не утаи ничего. Пусть знает всю правду, пусть живёт теперь с этим…
Серко вырвал руку из хватки ведуньи:
– Зачем тебе это?!
– Игра, испытание, – не дрогнула Влада. – Если любит тебя, хочет к свету вести, то поймёт. Пусть примет Навь такой, какой есть, покажет себя и простит нас со всеми грехами. Пусть заглянет в глаза нашего Зверя и простит за то, что он Зверь.
Серко обещал – он должен был исполнить просьбу сестры, и Вера тоже заслужила знать правду. Серко сам тяготился той ложью, которую пришлось сказать у костра. Но сколько могло стерпеть крестианское сердце? Вера и так видела слишком много зла на пути.
Крепко стиснув ладошку Егорки, Вера ждала возвращения охотника у подножья холма. Она не слышала разговора между подземником и Волчицей, но по тяжелому взгляду Серко догадалась – случилось что-то дурное.
– Ты видел наш Монастырь?.. – первой спросила она, когда Серко подошёл.
Охотник постарался ей улыбнуться, но не сумел:
– Он красив, такого в пути мы ещё не встречали. Но прежде, чем я пойду туда, прежде чем возьму тебя за руку, мне надо кое-что рассказать...
– Ты хочешь признаться? У тебя есть какая-то тайна?
– Да, но только наедине.
Вера кивнула, хотя зелёные глаза крестианки выдали беспокойство. Она сердцем чувствовала нехорошие вести.
Сестра наклонилась к Егорке и тихо попросила:
– Подожди меня здесь. Мы скоро пойдём домой. Всё позади, Монастырь совсем рядом!
– А нас не схватят и не отправят в Тавриту? – вдруг спросил её мальчик. Вера помнила о своей участи, но сейчас отвечала Егору спокойно и терпеливо:
– Стяжи мирный дух, и вокруг тебя спасутся тысячи. Сколько бы не было рядом дурного, ты всегда будешь светом во тьме. Верь в Христа, и всё образуется.
Она поцеловала младшего брата в волосы и отошла подальше вместе с Серко. С величайшей тревогой крестианка смотрела в глаза подземника, а ему было стыдно отвечать честным взглядом.
– Что ты будешь делать, когда вернёшься в Обитель?
– Встречусь с Настоятелем, упаду перед ним на колени и буду просить не отсылать нас к Ивану… –Вера говорила тихо и неуверенно. Она знала, что ничего не изменит, и сама решилась об этом сказать. – Он не послушает. Не важно, чего я хочу. Монастырь и люди Обители дороже моих желаний, дороже меня и дороже Егорки… Настоятель больше не решится злить Ивана Тавритского, заставит нас принять судьбу. Но в обмен на свою добрую волю я хочу попросить о последнем: буду молить Настоятеля выслать дозор на поиски Зои. Если сестра жива, то мы…
– Не надо, – оборвал Серко крестианку. Не понимая, она выдохнула одно тихое:
– Почему?..
– Ночью возле костра я тебя обманул.
Повисло молчание. Серко заметил в глазах Веры растерянность, потом недоверие, но следом появилось то самое чувство, которое Навь видит в людях чаще всего – это страх.
– Она…
– Мы услышали, как в лесу идёт бой. Влада кинулась разведать, но нашла только трупы –попутчиков Зои, с которыми твоя сестра уходила в дозор. Один из них хорошо спрятал карту, а второй не успел. Люди Славомира забрали её и по карте выследили нас возле кладбища.
– А как же Зоя? – почти одними губами спросила Вера.
Серко медленно выдохнул. Признаваться после обмана оказалось делом нелёгким, но он решил рассказать обо всём, что случилось возле старого дома.
– Она ещё была жива… ранена, но жива. Мы устроили на неё с Владой охоту.
Вера невольно попятилась. Серко
