На осколках мира - Виктор Владимирович Колесников
Глава третья
«Олдридж и Крэйг»
Как бы Лэйн не пытался снизить накал в дискуссии Итана и Джеймса, у него ничего не получилось. Олдридж на все имел свое мнение и придерживался исключительно его. Суждения других для мужчины ничего не значили. Итан не был самодуром, как могло показаться в начале общения с ним. Отношение к людям и происходящему в стремительно развивающемся мире строились исключительно на собственном богатом жизненном опыте упрямого и жесткого Олдриджа. К сожалению, даже в детстве судьба не питала любви к Итану и свою жизнь он проживал в борьбе с такими же, как и он сам — выживающими, карабкающимися из бедности неудачниками, а еще обстоятельствами, вечно игравшими против него. В юности парень был вынужден бороться еще и с собственными страхами. Выйти победителем в подобном сражении мог далеко не каждый. По мнению Итана, именно благодаря вечной борьбе, в которой приходилось воевать с собственной матерью, проигравшей алкогольной зависимости, с хулиганами, поджидавшими в подворотне, а позднее и с полицейскими, он и выжил. Борьба сделала его сильным и научила полагаться только на себя.
Олдридж за свои сорок лет так и не встретил искренней любви и верной дружбы, о которых пишут песни и сочиняют стихи. В его жизни не оказалось места для справедливости, а еще возможностей и перспектив, о которых, не умолкая, твердили политики с телевизионных экранов. Нет, он видел этот мир таким, каким он был на самом деле, без «розовых очков» и иллюзий, созданных машинами, как в фильме «Матрица». Еще в школьные годы человечество напоминало Итану наполовину разложившуюся, смердящую гнилью, рыбу. По его мнению, это была лучшая интерпретация современного общества. На таких рассуждениях строился фундамент мировоззрения и возводились крепостные стены взаимодействия с окружающими его людьми. На борту шхуны Олдридж тоже не послаблял удила и вел полемику с каждым, кто, по его мнению, был не прав.
Джеймс Крэйг пришелся коллективу по душе. Гость оказался вежливым и спокойным. Не казался легкомысленным. Не походил на пустозвона. Весьма учтивый и достаточно скромный. А еще, Крэйг дал обещание привести команду к несметным сокровищам, ждавшим экипаж шхуны где-то в бескрайних водах планеты, которую Итан теперь называл «Водой», а не «Землей».
Джеймс оказался на борту «Лилит» внезапно. Его появление во тьме скрыло многие детали, о которых ни один человек на борту шхуны не мог и подумать, кроме Итана, не доверявшего никому и оказавшегося на палубе яхты первым. Все время, пока Крэйг вел экипаж к дрейфующему сухогрузу, Олдридж прокручивал в памяти спасение ирландца. Перед глазами стоял интерьер парусной лодки. Там, в одном из «гробов», служившим местом отдыха команды, он видел оранжевую пластиковую канистру. Такие обычно использовали для хранения топлива.
«Могло ли там быть топливо? Или канистра была пуста? Хорошо бы проверить», — Олдридж перевернулся на другой бок. Под его телом скрипнули доски. С момента появления Крэйга, Итану было не уснуть даже в капитанской койке, за которую ему пришлось повоевать со стариком Лэйном. Эдвард хотел, чтобы в ахтерпике вместе с Марти спала Агата, но Олдридж не проиграл эту битву, ведь оружием в ней были лишь слова Лэйна, направленные на воскрешение чувств за годы жизни Итана, превратившихся в тлен. «Да и что с того, что топливо в канистре? Что это дает? Делает ли наличие бензина на борту лодки Джеймса преступником? С каким умыслом он ведет нас к запасам?», — Итан еще раз со скрипом перевернулся, а затем поднялся с постели и направился в кают-компанию. В помещении никого не было. Подвешенные под подволоком сетки, где когда-то хранились фрукты, были пусты и двигались в такт качке. Старуха «Лилит» скрипела шпангоутом под натиском волн.
Олдридж накинул дождевик и вышел на палубу. Весь экипаж, кроме трех вахтенных и Марти, спавшего в капитанской каюте, находились в кубрике. Вместе с ними, в ранее принадлежавшем Итану гамаке, спал и Крэйг. Когда Олдридж появился на палубе — ни у руля, ни на реях вахтенных не оказалось.
«Вот так вот? Отлично! — мужчина посмотрел на реи, — Где же все?..» — хотел было окликнуть вахтенных, дежуривших ночью, но вовремя осекся и, стараясь не шуметь, проследовал вдоль борта к корме. Пропажа экипажа в столь ответственный момент была поводом для тревоги, но пока отсутствие вахты играло ему на руку.
Яхта болталась позади шхуны в пяти метрах. Он взялся за швартов, ведущий к лодке Крэйга, и потянул его. Парусная лодка из-за сопротивления водного потока тяжело сократила расстояние до кормы. Олдридж сделал несколько шлагов вокруг кнехта и снова тянул веревку на себя, пока до яхты не осталось нескольких метров, а веревка не натянулась и стала упругой, как струна. Тогда Итан перемахнул через фальшборт и неуклюже, раскачиваясь в такт волнам, опустился на бак судна Джеймса.
Проникнув в каюту, Олдридж осознал свою фатальную ошибку. Собираясь в спешке, он забыл фонарь. В темных недрах яхты без освещения он видел не лучше слепого. Сопротивляясь качке, сыщик пробрался в низкую и узкую каюту, в которой на ощупь не мог обнаружить ни единой зацепки, которая помогла бы доказать его правоту и открыть команде истинное лицо Крэйга. Все полки и рундуки были пусты. В форпике лежал разорванный, аккуратно сложенный и абсолютно сухой парус. Подушки, устилавшие койку форпика, тоже были сухими. Через время глаза привыкли к темноте и Олдридж смог различить некоторые очертания обстановки. В передней каюте над койкой свисала сломанная полка. Итан провел рукой по ней. В самом углу, прямо у якорного ящика пальцы нащупали нечто, напоминающее карточку или фотоснимок. В темноте он не мог рассмотреть находку, поэтому сунул ее в нагрудный карман рубашки. Носовая каюта была осмотрена и Олдридж еще раз вернулся в кают-компанию, но ничего не нашел. Тогда взгляд сыщика метнулся в сторону «гроба», где находилась канистра. Без освещения он не мог увидеть ее, а когда подошел, то ужаснулся. Канистры не было на месте.
«Этого не может быть», — он пытался вспомнить, кто поднялся на борт последним — он или Ноа. «Даже если Хансен в ту ночь покинул яхту после меня, он не поднимал канистру на борт. Все, что было поднято на шхуну, я видел. Канистры не было среди поднятых вещей. Зачем от нас прятать канистру с горючим, притом обещая
