Нихилени - Мирланда Ойтен
Всё в порядке.
Она разозлилась, сняла маску и глубоко вздохнула. Пахнет водой, немного пылью, влажным бетоном и чем-то сладким. Воздух был удивительно сухим для такого места и сезона. И эта сладостью. Она провеля языком по нёбу, покатала слюну по языку, сглотнула и прислушалась к ощущениям. Сладко.
Почему пахнет сладким?
Ан оглянулась в поисках источника запаха и подошла к тому, что сначала приняла за наваленный около внутренней стены мусор. Она растормошила эту кучу концом клевца.
То, что она приняла за гнилые мешки и мусор, оказалось телом в тряпках. Человек лежал на животе, раскинув тощие ноги в обвисшей сырой одежде. Несомненно, этот человек мёртв и давно.
Ан присела около трупа. Это был мужчина, в старом стальном панцире, покрытом облупившейся зеленоватой краской, и в пыльной одежде. Пожелтевшие, словно восковые, пальцы сжимали дробовик. Дробовик Ан понравился. Хороший, аккуратно покрашенный и очищенный от ржавчины Да и огнестрел в последние годы стал попадаться ей всё реже и реже. В новом мире мало кто знал, как делать такое оружие, особенно стволы. У неё самой осталось всего пять патронов в магазине пистолета. Ан подняла оружие покойника и покрутила его в руках. Хорошее. Взять с собой? Без патронов от дробовика пользы не больше, чем от дубинки. Можно, конечно, продать на том берегу, но до туда ещё надо дойти. Возможно, у покойника что-нибудь осталось. Это было бы неплохо. С ней бесполезный груз, а защищаться будет проще.
Отложив дробовик, Ан обшарила труп. В сумке нашлось ещё два десятка зарядов в старых пластиковых гильзах и дюжина в бумажных скрутках. Порох почти не отсырел, что здорово подняло ей настроение. Ан сняла с покойника его сумку и запихнула в неё содержимое его. Вряд ли ему ещё когда-либо понадобятся спички в пластиковой коробке и два ножа.
Потом её внимание вернулось к дробовику. Ан взяла его в руки. Тяжелый. Она отодвинула цевьё и нахмурилась. Один заряд в патроннике. Непорядок. И гильз на полу нет. Ан перезарядила оружие. Ещё раз. Ещё, пока на бетонный пол перед ней не выпал шестой патрон. Дробовик был полностью заряжен. Шесть зарядов в пластиковых гильзах. Покойник не защищался перед смертью. Непорядок.
Минутку, а почему он вообще умер?
Она собрала патроны, присела перед телом и присмотрелась к нему внимательней. Теперь оно полностью захватило её внимание, и Ан с трудом верилось, что какое-то ружьё смогло отвлечь её внимание от такого трупа.
Мертвец выглядел свежим. По крайней мере, не вонял. Она приподняла маску. Да, почти не пахнет. Но несмотря на первое впечатление свежести, труп пролежал здесь уже изрядное количество времени. Он не портился, а желтел и усыхал, хотя Цистерну не назвать сухим местом. Ан перевернула покойника концом клевца. Одежда цела, панцирь тоже. От чего он умер? Отравился водой? Он бы так хорошо не сохранился. Сам умер? Да нет, вроде молодой ещё, вон во рту сколько много зубов. Отчего же он тогда тут сдох? Почему те, с кем он пришел, не забрали оружие и сумку? Если он пришел один, зачем он это сделал? Ан не выдержала и зажгла фонарь. Кел, почувствовав её беспокойство, оставил Меркия и подошел к трупу.
— Всё в полном порядке, малыш… Всё в порядке, — Ан ещё раз осмотрела тело. Только теперь в ярком свете она заметила на его желтой коже круглые отметины, и поняла, что всё совсем не в порядке.
Она выругалась, схватила сумку с патронами покойника и вскочила на ноги.
— Монах, иди сюда! — Ан выскочила из-за агрегатов. Меркий по-прежнему плескался в луже под трубой. При звуках её голоса он поспешно одёрнул подол рясы и прикрыл свой голый зад. Ан подбежала к нему и резко оттащила от лужи.
— Ты чего?!
— Всё, пошли, — она перекинула ему сумки и осторожно подошла к луже. Нимфа должна быть где-то здесь. Размеры водоёма для них не важны, им следа от ботинка хватит, проклятым тварям, главное, чтобы вода текла, а не стояла.
— Что случилось? — прохрипел Меркий.
— Ничего. Иди к воротам, быстро, — Ан встала около промоины. Вроде никаких признаков нимфы. Возможно, она ещё сыта. Но как тварь пробралась сюда? Это же Цистерна! Ан не в первый раз пересекает Город, и ещё не раз не видела здесь серых тварей…
А впрочем, почему бы и нет? Место как место. Даже удивительно, что порча пробралась сюда так поздно.
На дне лужи что-то мелькнуло. Ан напряглась и перехватила клевец. Раздался тихий звон от переминающихся на железной решётке пола лап Кела. Обострившийся слух Ан уловил под ними плеск воды. Под полом тоже вода.
— Уходим, немедленно, — она снова заметила тень и сделала шаг назад. Сегодня альтруизмом она заниматься не будет. Разве что напишет на стене, что внутри нимфа. Главное, унести ноги с монашеком. Если чернорясый сдохнет, то она зря потратила огонь-камень и своё драгоценное время.
— Что-то случилось? — продолжил отвлекать её Меркий. Он попрежнему топтался на месте и не желал делать, как ему приказано.
— Пока — ничего, — она, не оборачиваясь, отступила от лужи. — Тут серая тварь. Не смотри на воду.
— Тварь Разрушителей?! — завопил Меркий.
— Да! Заткнись! — Ан на мгновение оглянулась на него и толкнула рукой в плечо. — Не шуми!
Нимфе хватило этого мгновения.
Взгляд Ан снова скользнул по вытекающей из трубы воде. На поверхности воды появилось лицо — и притянуло её взгляд. Против воли она присмотрелась к текущей воде, чтобы проверить, не показалось ли. Взгляды нимфы и Ан встретились, и она поняла, что попала в ловушку.
Какая же она дура! Так легко попалась!
Через мгновение все мысли пропали из головы. Нимфа улыбалась. Сердце отозвалось теплом. Нимфа стремительно обретала плоть. Нежные, ласковые голубые с искорками глаза светились на милом круглом лице, а мягкие тёплые пальцы погладили Ан по лицу и обняли за шею. Ан остатками своей свободной воли почувствовала скрип когтей о латный воротник..
Нимфа была ей рада. Нимфа хотела помочь ей. Нимфа даст отдых и радость. Если позволить ей поцеловать себя, то Ан испытает невероятное счастье. Это конец её долгого пути. Конец всех забот и лишений. Это — счастье.
В глубине души шевельнулся маленький червячок ярости.
Ан положила ладони на руки нимфы и позволила ей опрокинуть себя в воду.
7
Как только Ан выросла настолько, чтобы её воспринимали всерьёз, она стала договариваться о ночлеге и попутках сама. Отец разговаривал слишком резко и слишком
