На грани войны - Кайла Стоун
Она не обманула Лиама ни на секунду.
Глава 6
Лиам
День сороковой
Квартал Фолл-Крика к северу от моста выглядел как зона боевых действий.
Пулевые отверстия усеивали автомобили, заглохшие на обочинах и стоящие на парковках. Дыры украшали кирпичные фасады нескольких офисных зданий.
Повсюду валялись стреляные гильзы. В воздухе воняло бензином, порохом и дымом.
Осколочные гранаты выбили окна в магазине «Френдли», аптеке Винсона и пиццерии. Осколки стекла, штукатурки, расплавленного пластика и искореженного металла рассыпались по грязному, утоптанному снегу.
Сорок ополченцев толпились вокруг, большинство из них в черных ботинках и сером камуфляже, все они были вооружены АК-47 и другим длинноствольным оружием. Около половины из них носили бронежилеты военного образца.
Лиам и Бишоп последовали за Рейносо и Хейсом на мост. Лютер и женщина, Кеслер, стояли возле черного полицейского грузовика вместе с Труиттом и Ноа.
Трое заложников со связанными руками сидели, сгорбившись, в кузове грузовика. У одного свежий синяк под глазом и рассеченная губа, двое ранены — один в правое плечо, другой с окровавленными обрубками пальцев.
К грузовику стремительно приблизился Маттиас Саттер еще до того, как нему успели подойти Лиам и Бишоп.
Саттер был крупным внушительным мужчиной в камуфляжной форме, с винтовкой, перекинутой через грудь. Ростом почти под два метра и весом за сто килограмм он состоял из сплошных накаченных мышц.
Глава ополченцев жестом показал на мужчин в грузовике, его бледная лысая голова блестела на солнце.
— Что это, черт возьми, такое?
Ноа пожал плечами.
— Они сложили оружие и сдались.
— Они сдались? — Губы Саттера скривились от отвращения. — Так ты их взял в плен? Они не военнопленные. Они монстры, которые пришли украсть еду у ваших детей и изнасиловать ваших жен. Так и обращайтесь с ними соответственно.
— Это вы чудовища! — прошипел человек с окровавленной губой. — Вы…
Саттер крутанулся на пятке, поднял свой АК-47 и выстрелил мужчине между глаз. Выстрел взорвался в неподвижном воздухе. Мужчина упал на дно грузовика, уже мертвый.
— Эй! — закричал Бишоп.
Ноа вздрогнул. Кеслер смотрела в землю. Лютер напрягся.
Рейносо выглядел больным. Труитт ошеломленно смотрел на них. Он бросил взгляд на Ноа, словно ожидая, что начальник полиции остановит расправу, сделает что-нибудь.
Но Ноа ничего не сделал. Он позволил этому случиться, как и всему остальному.
Второй мужчина отчаянно взвыл. Саттер не дал ему сказать ни слова. Он переместился и выстрелил в него тоже. Тот упал боком на сидевшего рядом с ним парня, который струсил и попытался слиться с бортом грузовика.
— Ты не можешь так поступать! — заорал Бишоп, его лицо побагровело от возмущения.
— Я только что это сделал, — процедил Саттер. — Они убили моих людей. Они умрут за это. Точка.
— Эй, послушайте, — проговорил Хейс, положив одну руку на свой табельный пистолет в кобуре. — У нас есть протоколы. Мы не будем просто…
— Теперь будем. — Прежде чем кто-либо успел отреагировать, Саттер выпустил два патрона в грудь третьего заложника, молодого парня с козлиной бородкой и в очках, который выглядел так, будто ему самое место в колледже. Больше нет.
Лютер и Кеслер испуганно уставились на красные брызги на снегу. Труитт открыл рот, чтобы что-то сказать, затем повернулся и зашагал прочь. Рейносо последовал за ним, качая головой в отвращении.
— Это неправильно, мужик. Это неправильно.
Лиам изо всех сил старался сдержать свой гнев. Саттер и его люди — настоящие убийцы, но говорить им об этом сейчас или вмешиваться в происходящее опасно — если не равносильно смертному приговору.
Ополченцы значительно превосходили их числом. Кроме того, они уже находились под прицелом Саттера.
Лиам искусен, но он все равно только человек. Он не мог расправиться с сорока бойцами, не угробив себя и Бишопа.
Как только Рейносо и Труитт ушли, Саттер набросился на Лиама.
— О чем, черт возьми, ты думал? Лютер говорит мне, что ты позволил некоторым из них уйти.
— Мы вернулись, — сказал Лиам. — Те, кто убежал, не представляют угрозы.
— Ты не имел права решать! — разъяренный Саттер направился к нему. — Я отдаю приказы, а не ты!
— Я тебе не подчиняюсь.
Его бледно-голубые глаза, утонувшие в мясистом лице, устремились на Лиама. Он смахивал на большого тупого вышибалу, но это далеко не так. В этих устрашающих глазах светилась расчетливая злоба и холодное желание убить.
Саттер судорожно сжал винтовку в руках.
Лиаму хватило и этого предупреждения. Не раздумывая, он выхватил пистолет и прицелился в голову Саттера.
По меньшей мере десять человек Саттера направили оружие на Лиама.
Бишоп отступил назад и прижал винтовку к плечу, целясь в людей позади Саттера. Офицер Хейс сидел на корточках над раненым на стоянке в десяти ярдах от него. Он вскочил на ноги, доставая свой табельный пистолет.
Саттер направил оружие в грудь Лиама.
— Так вот как ты хочешь сыграть в эту игру?
— Я не играю ни в какие игры. А ты?
— Я могу убить тебя!
— Убей меня, и ты совершишь самоубийство. — Напряжение гудело в воздухе. Каждый мускул натянулся, Лиам приложил малейшее усилие к спусковому крючку. Если бы Саттер хотя бы вздрогнул, он бы его прикончил.
Тогда люди Саттера прикончат и Лиама. Плюс Бишоп и копы.
Результат равнялся нулю.
— Стоп! — Ноа встал между ними, размахивая руками. — Опустите оружие.
Ни один из мужчин не сдвинулся с места.
— Мы победили отчасти благодаря Лиаму. — Лютер все еще находился у грузовика, стоя над телами убитых. — Трое из нас оказались в окружении, а эти двое смогли нас освободить.
Кеслер пнула ногой кучу снега.
— Они убили четверых из них. Они хорошие солдаты. У них есть полезные навыки. Особенно у Коулмана. Он совершил несколько безумных выстрелов.
— Он должен присоединиться к нам! — воскликнул ополченец.
— Нам бы и пастор не помешал. — Молодой чернокожий парень с усами и прыщами на лбу подтолкнул локтем мужчину рядом с ним. — Чтобы искупить наши грехи, верно?
Несколько человек засмеялись.
Лиам стиснул челюсти. Гнев накатывал на него волнами. В груди бушевало отвращение. Он чувствовал себя грязным, просто находясь рядом с этими животными.
Ему нужно срочно убраться отсюда. Он хотел принять долгий, горячий душ. Да пусть даже холодный.
— Опусти автомат, Саттер, — произнес Ноа. — Тебе не о чем спорить с Лиамом Коулманом.
— Черта с два, — прорычал Саттер. — Ты понятия не имеешь, о чем говоришь. У меня два пропавших солдата. Этот шутник имеет к этому отношение.
— Мы на одной стороне! — воскликнул Ноа.
Саттер фыркнул.
— Я все еще начальник полиции. Твой долг — подчиняться мне.
Глаза
