Сорные травы - Дмитрий Дзыговбродский
– Машка, балда ты осиновая, где ты была час назад? И я тоже хорош. Вместо того чтобы к Севе идти...
– Ты о чем?
– Блин, как же ты не понимаешь? Если станет плохо человеку, с которым проработал бок о бок хотя бы полдня, тихо подыхать на кушеточке не оставят. Аппарат это, правда, не освободит... Но что смогут.
«На кой черт им сдались судебные медики? Хирурги, наверное, тоже не очень – сейчас терапевты да реаниматологи зашиваются».
– Не дури. Умеешь ты намного больше, чем студенты.
Ив сказал, что в легких вроде чисто. Но это пока. Черт, как делать прогнозы, когда опираешься только на обрывки лекций, что остались в памяти спустя то ли шесть, то ли семь лет? Да, наверное, так будет лучше. Даже если со мной ничего серьезного, самое худшее, что случится в стационаре, – сутки-двое, в течение которых мы вымотаемся в ноль. В первый раз, что ли?
«Ты прав».
– Хорошо. Давай по-быстрому тебя проколем и сваливаем отсюда. Потом я бы на всякий пожарный все же заглянул в медтехнику, и... нет, в третью я больше не пойду. В пятую, тем более что она там как раз неподалеку.
«Хорошо».
– Готовь шприцы, я пока покараулю. И левую руку, чтобы в правой пистолет, если что.
Я кивнула и занялась делом.
Когда можно было уходить, оказалось, что пистолет не влезает в набитую лекарствами сумочку. В карман джинсов тоже. И запихнуть за пояс не вышло – тяжелая угловатая железяка впивалась в живот, а стоило чуть ослабить ремень – тут же норовила ускользнуть в штаны.
– Прямо вестерн какой-то, – буркнула я. – Так и ходить теперь… с этой дурой наперевес?
«Эта дура», правду говоря, однажды спасла мне жизнь, да и вчера, не окажись под рукой пистолета, на чердак бы я не попала. Наверное, надо было радоваться, а не раздражаться. Но радоваться не выходило. Слишком уж хорошо пистолет соответствовал тому, во что превратился город. Интересно – сколько еще ганфайтеров бродит вокруг? И как скоро нормой станут порядки Дикого Запада?
– Ты свой куда дел?
Ив тряхнул барсеткой, тоже набитой до отказа. Покачал головой.
– Неправильно это. Вырвут из рук, пока достаем, – и вся недолга. Оружие выпросил, а про кобуру не подумал.
Я усмехнулась.
Мы мирные люди, а наш бронепоезд гниет на запасном пути. Ошибка на ошибке. Глупость на глупости. И чует мое сердце, мы еще протанцуем на всех фигурно разложенных на пути граблях. Можно сколько угодно твердить о том, что ошибки – единственно надежный путь познания, но порой слишком уж дорого они обходятся.
«Я вот думаю – что мы будем делать, когда закончатся патроны? У нас обоих не самая распространенная в России модель. И полагаю, что снабжения в ближайшее время не предвидится», – длиннющая фраза еле-еле поместилась на экран.
– До этого надо дожить, – сказал Ив. – Та еще задача, похоже.
Я пристроила пистолет у поясницы, скривилась – все равно неудобно, но лучше, чем на животе. Несколько раз примерилась, выбирая расположение рукояти, чтобы выдернуть с первого раза, если что. Сипло выматерилась. Сюр какой-то – на полном серьезе прикидывать, достаточно ли быстро получается достать пушку. А может, это тоже глюки? Ну, вроде тех, с Вейдером?
– Гадство, – сказала я.
– Гадство, – согласился муж. – Ты не знаешь, сумки на пояс бывают только в спортивных магазинах или в обычной галантерее тоже?
Я пожала плечами. Никогда не интересовалась «кенгурушками» – зачем они мне?
«Торговый центр в соседнем квартале».
– Нет, туда мы не полезем. Слишком высока вероятность нарваться на конкурентов.
И в самом деле. Бытовая техника, меха, ювелирный...
«“Спорттовары” на Пушкинской».
– Потянет. Пошли.
Маленький магазинчик, оставшийся еще с советских времен и каким-то чудом не переделанный под офис или аптеку. Здесь витрины пока оставались целы, но дверь оказалась незапертой. Вскоре мы обзавелись одним на двоих рюкзаком, в который сложили лекарства, мою сумочку и барсетку Ива – чтобы руки освободились, – и поясными сумками. Наверное, не идеальная замена кобуре, но лучше, чем ходить по улице с пистолетом наголо. Незачем привлекать внимание.
Магазин медтехники тоже пока никто не тронул. Огромные, на всю стену, витрины пропускали достаточно света, несмотря на матовые стекла. Но в помещениях за прилавком уже было темно. Ив щелкнул выключателем – ничего не изменилось.
– Зараза, – чертыхнулся он. – Похоже, электричеству каюк. Хорошо, догадались в «Спорттоварах» фонарики прихватить.
Я кивнула.
– Постоишь на стреме, пока я ищу?
– Да.
– Маш, и если что... не пытайся изобразить Рэмбо. Параметры не те. Если гостей будет больше двух – прячься и сматывайся при первой же возможности.
– А ты?
– А я мужчина.
А ты – идиот, разлюбезный супруг мой. Ну да, тестостерон, мышечная масса и прочая ерунда, отличающая мальчиков от девочек. Но если «гостей» окажется больше... ну, пускай не двух, пускай половины патронов в обойме, то шансов у тебя останется столько же, сколько и у меня. И не будет совсем, если тебя тихонько приложат ломиком по затылку, потому что я спрячусь и начну размышлять о том, как бы половчее смыться.
– Поняла.
– Я быстро.
Я внимательно оглядела зал. Вон тот темный угол уж больно хорош. Да, так и есть – из него прекрасно просматривалась и входная дверь, и коридорчик, что вел во внутренние помещения. Зато свет сюда не падал, и едва ли с улицы было видно, есть ли кто-то внутри. За витриной мелькнула человеческая фигура, я дернула молнию сумки. Может, зря, может, просто прохожий. Качнулась дверь.
– Стоять! – вряд ли это сипение походило на окрик, но вошедший услышал. А вот Ив – едва ли. Плохо. Пальнуть только для шума?
– Дверь закрой, – только бы не закашляться. – И не дергайся.
Высокий, хорошо сложенный мужчина. Аккуратно притворил за собой дверь, шагнул в мою сторону. Движения неспешные, но что-то в них... если он вдруг рванет с линии огня, выстрелить могу и не успеть.
– Стоять, я сказала!
Немолод. Но и не стар, хоть и седина на висках. Взгляд... нехороший взгляд. Очень нехороший.
– Не выстрелишь. Кишка тонка.
Спустить курок – и вся недолга. Даже с пистолетом в руках было страшно.
Я изобразила
