Черный день. Книги 1-8 - Алексей Алексеевич Доронин
За несколько минут до этого он поговорил с Черным. Саша тогда напрягся, думая, что тот попытается его удержать, или сдаст, но венесуэлец демонстративно опустил автомат.
«Эй, не боись. Все, амба! Поезд ушел. Расходимся дворами. Попытаюсь пересидеть у одной крошки. А потом, поди, новые хозяева меня простят».
Идиот. Настучат на него соседи. Или та же«крошка», очередная пассия этого не злого, не подлого, но уж очень простодушного потомка гостей из далекой Южной Америки, которого непонятно как занесло в северные болота. Да и не простят оборвыши, а местные рабы и подавно. Даже того, кто сам сроду рабов не имел и не обижал. Еще раньше Черный намекал, что неплохо бы проверить закрома купца Фрола. Есть там, мол, тайничок. Того все равно наверняка дикари зарезали, значит его богатство теперь ничейное. Поэтому в подвале его лабаза можно пересидеть бурю, а потом потихоньку смыться и вывезти самое нужное.
Так что может, и не пропадет.
«Бывай, – пожал протянутую руку Данилов. – Удачи».
«Nopasaran» – произнес Черный на прощание, видимо на южно-американском языке.
Саша так и не понял, в каком направлении скрылся напарник, просто исчез в темноте, будто его и не было.
А сам Саша пошел искать Анжелу. Так он второй раз за короткий срок совершил предательство, но сейчас хотя бы не убил никого из своих.
Да и отряд, похоже, распадался. Следующая волна врагов может стать последней. Конечно, не потому, что враги закончатся.
Саша уходил, выбирая самые заросшие и запущенные дворы. Он хорошо изучил Остров с того времени, как прибыл сюда «иммигрантом».
Сколько же всего произошло с тех пор.
*****
Саша не сомневался, что искать Анжелу в их летней квартире на седьмом этаже бесполезно. Надо идти туда, где живет ее отец.
Улица Наличная длинная, и на ее северную часть отряд вышел, но до дома Абрамыча оттуда далеко. Шансов, что позиции «котов» дойдут до нужного Саше места, почти нет.
Давно уже надо было пойти одному и закончить это.
Сама Наличная тянется с севера на юг по всей «Михайловской» половине, но дом Абрамыча расположен немного в стороне. Когда-то в первый раз Саша с трудом его нашел, потому что однотипных рядом стоящих зданий с одинаковыми номерами было несколько и даже их зеленые, уютные, хоть и немного запущенные дворики были похожи. Света в окнах не было. Электричество, похоже, отключилось по всему городу.
Был не самый темный час ночи, но над Островом сгущались тучи, хотя громыхнуть грозой или пролиться ливнем не спешили. Но напряжение в воздухе чувствовалось.
Нуар так уж нуар.
А вот и дом из желтоватого кирпича, рядом с заброшенной и заколоченной школой и такой же библиотекой.
Младший крался тенью. У входа во двор увидел тела двух городских стражников и одного «кота». Саша не помнил, как его зовут, хотя лицо было знакомым. У него вообще хреновая память на лица. Почему-то они у него откладывались в голове куда хуже, чем цифры или абстрактные понятия.
Оружия при них не было. Одного застрелили, а остальных, похоже, зарубили.
Все окна четырехэтажного дома темные, но на секунду в одном из них, на третьем этаже, ему почудился слабый проблеск света. Нужная квартира находится как раз там.
Стрельба на соседних улицах стихла. Это уже была не ничейная зона, а вражеская. Временами был слышен треск далеких выстрелов. Наметанное ухо могло определить, где проходит фронт, хотя огонь вели не только там. Ему показалось, что «коты» откатывались на север к самой Неве. Значит, с их стороны опасности точно не будет.
На мгновение вспомнилась Карина и ее больной ребенок. Живы ли они, учитывая разгром в «Норе»? В этом городе много людей, заслуживающих спасения. Он чувствовал, как почти за каждым окном и во многих подвалах кто-то прячется от пуль и разрывов.
Плевать. Все погибают, всё рушится, и надо думать о себе. И как максимум – о тех, кому что-то пообещал. Но и это не для них, а ради своих принципов. Почему-то он вспомнил, что Денисов много говорил о принципах жизни, своем кредо и так далее. Этот товарищ любил поразглагольствовать.
Дверь в подъезд.
Саше было привычнее называть это так, а не парадным. Да и с «булкой» и «батоном» он до последнего путался. Какая чушь лезет в голову…
Тут жил его деловой партнер и почти тесть. Именно бармен сводил его с покупателями и помогал перепродавать ценные находки. Сам Саша вряд ли справился бы, не смог бы навести эти мосты. Которые теперь, как всё, сгорели.
Прежде чем зайти в подъезд, еще раз посмотрел на окна. И снова ему показалось, будто кто-то подсматривает из-за шторы с потайным фонариком. Или подает кому-то сигнал.
Подъездная дверь была прикрыта, но не заперта. Странные дела. Весь город прячется и трясется, а тут − заходи и бери, что хочешь.
В подъезде горели тусклые лампы. Но это не говорило о том, что электростанция все-таки работает. В подвале был автономный генератор. Люди в этом доме жили небедные.
Держа себя в руках и думая о своей безопасности, Младший не вбежал на третий этаж, а осторожно поднялся, ступая тихо и осматривая «тактически» (как ему казалось) каждую следующую площадку.
А вот и знакомая дверь, с виду простая, аккуратно обшитая вагонкой и покрытая лаком.
Он хотел уже постучать, но вдруг увидел, что не заперто. Держа оружие наготове, вступил в квартиру.
Почему-то Саша вспомнил, что, когда они с сослуживцами догуливали в «Сучьей Норе», отца Анжелы уже не было на месте. Говорили, что бармен отлучился за бочонками пива.
Дома ли он? Жив ли? Почему дверь не заперта? Где Анжела?
Дверь решил закрыть, чтобы не оставлять позади себя опасность. Тихо-тихо поворачивая ключ в замке, ощутил укол интуиции. Подозрение, что ему тут могут быть не рады.
Оглядел две ближайшие к прихожей комнаты.
Никого.
Была еще одна, самая дальняя. И кухня напротив.
Можно окликнуть, громко назваться. Но это – если бы входная дверь была заперта, и он, придя со смены, открыл бы ее своим ключом. А сейчас Молчун, стараясь передвигаться бесшумно, заглянул на кухню. У него отлегло от сердца. Анжела
