Чистый Ген - Екатерина и Андрей Панибудьласковы
Краем глаза заметив, как отшатнулись подальше все окружающие их люди, биокомиссар развернул девочку спиной к себе и протолкнул в дверной проем, после чего и сам зашел туда. Его сегодня ждет здесь ооооооочень много работы!
Кабинет директрисы находился на втором этаже в самом центре здания, дойти даже до лестницы они не успели, потому что прямо перед самой лестницей почти материализовалась в воздухе она собственной персоной. Высокая, статная и худая с великолепной осанкой, без единого седого волоса в прическе никак не выглядела на свои семьдесят с небольшим лет. Даже если бы он не знал ее в лицо, то по насыщенно фиолетовому, застегнутому до самого горла, платью понял, что это именно руководитель заведения. Такова была градация цвета, чем ярче и насыщеннее, тем выше в иерархии школы. Среди учениц преобладал желтый цвет, так что иногда биокомиссару казалось, что его заперли среди цыплят. Единственным черным пятном во всем этом цветовом многообразии были биоотклы, которые как черные кляксы резали глаз. Хоть их было очень мало, но тем заметнее были они на ярком фоне.
– Здравствуйте, господин Биокомиссар, прошу прощения за доставленное неудобство и нарушение правил нашей ученицей. Я прошу милости для нее и прошу разрешить совершить наказание в наших стенах.
Голос ее не дрожал и был в меру тверд и в тоже время почтителен, но у человека, который последние пятьдесят лет занимает эту должность, другого голоса быть и не может. Только очень хитрые и изворотливые люди смогут удерживать власть в своих руках столько времени и при этом не лишиться своей должности.
– Милость будет оказана. Остриг и пятнадцать плетей будут ей хорошим уроком на будущее, достаточно мягкое наказание за неприемлемое поведение с представителем власти. Малое предупреждение родителям и три лекции от неофитов о правилах поведения в стенах школы и за ее пределами.
– Господин Биокомиссар, разрешите уменьшить наказание до пяти плетей, но добавить одну неделю на хлебе и воде, а также по одной лекции еженедельно от благородных неофитов в течение одного месяца с сегодняшнего дня? – директриса чуть склонила голову в знак уважения и почтения.
Но биоком был готов спорить на свой большой палец левой руки, что уважением по отношению к нему и не пахло. Торгуешься, значит? Чувствуешь себя на коне? Посмотрим, как ты запоешь к концу дня!
– Две недели на хлебе и воде, семь плетей и три месяца лекций, спасибо за Ваше понимание, директор Армуми, – с этими словами он, оттолкнув от себя девочку, начал подниматься вверх по лестнице. Биоком и не подумал оглядываться, он и так знал, что его собеседница идет за ним.
Ему нравилась обстановка в школе-интернате, здание хоть и выглядело старинным, но пахло свежестью и живыми цветами. То тут, то там попадались горшки с зеленью и никаких ваз с убитыми цветами! Самое интересное, что так было и до происшествия, никакими уборками такой спокойной и умиротворенной обстановки не создать.
Оказавшись в коридоре второго этажа, женщина чуть ускорилась и обогнала его перед самым кабинетом, открыв ему дверь. Пропуская биокомиссара вперед, она не опустила взгляд. Ей было, что терять, но сдаваться без боя она явно не собиралась.
Войдя внутрь, Нивкхар прошел к единственному столу в комнате и сел на директорское кресло. Биокомиссар не собирался этим действом унижать директрису. Он просто занял положенное ему по статусу место, хоть и взглянул на нее, давая возможность оспорить свое положение. Но возражений не последовало.
Сама же Армуми села на более скромный стул напротив биокома, но она не выглядела ни смущенной, ни виноватой. Это был, в конце концов, ее кабинет! Она занимала его последние пятьдесят лет и не позволит из-за какого-то дурацкого случая с этой девчонкой лишиться его.
– Что ж, директор, расскажите мне вашу версию случившегося. Но прошу не надо утаивать подробности, я хочу знать все детали и всех причастных к данному происшествию. Вы же понимаете, что я пришел сюда за истиной и за наказуемыми, – речь его была негромкой, но внятной и четкой. Он даже не повышал голоса, не беспокоясь о том, чтобы быть неуслышанным. С тем же успехом Нивкхар мог и шептать, стоя на улице, и она бы все равно его услышала. Таких людей, как он, невозможно пропустить мимо ушей.
– Извольте! В нашей школе учились обе девочки семейства Хитсил. Но Анна на пять с половиной лет старше Эттель. Про нее могу сказать только хорошее: прилежная, старательная, послушная и ответственная. Она знала про положение младшей, но правил жизни Одиночества не нарушала. Сестры общались по одному часу в день, пока Анне не исполнилось шестнадцать, и она не познакомилась со своими кандидатами в женихи. Конечно, обычно после выявления биооткла в семье все браки сиблингов отменяются, а они сами подвергаются стерилизации. Но… но тут особый случай с… одним из женихов...
