Мертвецкий круиз 3: Реконструктор - Ascold Flow
Афина подсвечивала интересные места, а мы набирались терпения. Для нас троих это было напряжённое ожидание в надежде поймать этого ублюдка. Для Круизеров — это было испытание на то, как они справятся с многочисленными проблемами в случае моего отсутствия. Ведь я, хоть и отдавал приказы, но с каждым часом эти приказы по любой проблеме звучали как «проанализировать, найти решение, составить план, реализовать план, дать отчёт о проделанной работе». Другими словами, город готовился начать жить самостоятельно по заложенным мною правилам. Да, им помогала Афина. И будет помогать. Но если её завалить тысячей сложных для анализа вопросов в один момент, она не сможет дать ответы всем так быстро. Она анализирует по каждому вопросу тысячи и тысячи вариантов развития события, собирает данные, и это требует времени. Так что — она не панацея от дебилизма. И каждый должен сам давать себе отчёт в том, что он делает.
«ЕСТЬ КОНТАКТ! ОН ОТВЕТИЛ! СЕВЕРНЕЕ ТАМПЫ! ИДЁТ ВДОЛЬ ПОБЕРЕЖЬЯ!»
— Отлично, моя дорогая. Дай послушать, что он там ответил на наши гадости в его адрес?
Глава 24
«Я тебя сам на куски порежу, долбаный хакер! Я найду тебя и вырежу тебя и всех, кто рядом с тобой! Сдохнут все! Я не знаю, как ты залез в мой шлем, но я тебя уничтожу, ты будешь молить о пощаде, ведь ты даже не знаешь, каков я в гневе!» — ругался в ответ наш красношкурый.
Я спросил у Афины, отвечала ли она что-нибудь, и та подтвердила, что диалог на этом не был окончен. Да и сейчас она его атакует, выводя из себя.
— Я ответила ему, что раз он уничтожит всех вокруг нас, то я уже иду к его мамочке.
— Ох, неплохо. А сейчас о чём болтаете?
— Он пытается выяснить, где я нахожусь. Я ответила, что у него за спиной и что теперь я всегда буду с ним, пока он не прокукарекает три раза. Тогда я отстану и выключу классическую музыку, что играет в его шлеме.
— А не боишься, что он отключит его?
— Уже пытался. Я вновь активировала его и переписала часть программного кода под себя. Теперь единственное, что он сможет сделать — это выкинуть его.
— Смотри не переборщи. Если он поймёт, что ты можешь его оглушить звуками, он и впрямь выкинет шлем, — предупредил я её.
— Пока что он лишь просит включить ему что-нибудь из нормальной музыки. Называет американских рэперов, — отчиталась мне Афина.
Мы сели в авто, залив полный бак из резервной цистерны с бензином, и отправились вперёд, в не такое уж и маленькое путешествие. Эта сволочь довольно далеко сбежала от нас. И продолжала отдаляться. Но ничего, мы теперь знаем, где он, и пока он не выбросит шлем, будем его вести.
— Афина, извинись перед этим уродом и скажи, что у тебя заканчивается запас батареи, надо подзарядиться. Пожелай ему спокойной ночи и скажи, что через пять-шесть часов генератор снова заработает и ты разбудишь его нормальной музыкой.
«Хорошо», — через шлем ответила мне Афина, так что никто её не услышал.
— Роберто, через два часа смена водителя, я сяду за руль. В конце пути, когда, я надеюсь, мы приблизимся к этому ублюдку, Наташа за руль сядет. И слушайте внимательно, как мы будем охотиться за этой тварью… — Я прикинул в голове возможный ход будущей битвы и начал рассказывать соратникам всё, что знал о «Берсерке». Его сильных и слабых сторонах.
— Он работает по такому же принципу, как и наш костюм?
— Практически. Есть небольшие отличия, его технологии более современные. Наши базовые костюмы как таковой бронёй и не обладают. Сам материал у нас — пуленепробиваемый, отлично держит нагрузки и защищает от основных угроз для жизни. Но это не броня у вас. Броня частичная есть у меня. Броня есть в рюкзаке. А у вас — защитная жёсткая ткань со встроенным каркасом и микроприводами, позволяющими увеличивать ваши показатели. С этим костюмом вы поднимете и перевернёте обычную машину. «Берсерк» сделает то же самое с тяжёлым бронированным внедорожником. Ваша броня отразит выстрел вблизи из снайперской винтовки, но вряд ли защитит вас от ушибов внутренних органов, переломов, отбитых мышц и прочих травм, от кинетической энергии пули. В основном — это не смертельно и на меньших калибрах не так ощущается. У него же — даже выстрел в упор не оставит и синяка. Он сильнее, он мощнее, он прочнее. По ловкости мы примерно равны. У него есть взрывная скорость, не уступающая нашей, а может, и превосходящая — зависит от того, кто сидит в костюме и какая у него подготовка. Но мы — гибче. Он тяжелее, а мы легче. Он прыгнет на крышу и провалится, а мы — вероятнее всего — нет. Если он упадёт в воду — то пойдёт на дно, после чего к берегу попрётся уже на своих двоих по этому самому дну. Мы же сможем плавать, пусть и расходуя много сил и энергии. Он может таскать на себе много больше боеприпасов и вести сражение в одиночестве. Наши версии костюмов созданы с разными целями. У нас — разведка и пехота. У него — штурмовик, призванный эту разведку и пехоту вырезать десятками. Но есть у нас ещё одно преимущество, которое сводит на нет все его плюсы брони, — с улыбкой проговорил я соратникам, снимая ненадолго шлем при виде пролетевшего над головой дрона, управляемого Афиной.
Пока она следит за угрозами, я могу дать голове почувствовать прохладный ветер, попадающий в машину через открытое окно, — и это невероятное удовольствие.
— Какое преимущество?
— Человек, находящийся внутри костюма. Тот, кто сидит в «Берсерке», — дилетант и неподготовленный боец. Я просмотрел его движения. Он использует самые простые, самые элементарные захваты, размашистые удары. Много ошибок, неправильная работа ног, удары, оставляющие дыры в защите. Он молод и не проходил спецобучения. Он просто маньяк, которому повезло дорваться до этих игрушек. Мозги, может, у него и есть какие-то, раз он смог достичь таких успехов, так что осторожность нам всё равно не помешает. Но он больше выглядит как человек, что не имел принципов, убивал слабых и беззащитных, а после дюжины смертей или, быть может, расстрелов живых и мёртвых, добрался до терминала, где и получил суперприз. Такие вот дела. Да и на глупости
