Плиомикон, том I - Антон Пешкин
— Как-то несправедливо получается, — доставая из поясной сумки свой завтрак, сухой гирос без мяса, завернутый в фольгу, начал он. — Вас так послушаешь, так все племена чуть ли не боги. Вон, гидроманты могут кого угодно без воды оставить, воздушники — задушить могут… А мы чего?
— Хм, — Эол нахмурился, думая, как правильнее ответить на вопрос. — Вопрос хороший. Вообще, весь Плиос, планета наша, находится в неприятном равновесии.
— Неприятном? — переспросил Техей, откусывая от гироса.
— Ну, что-то вроде. Как еще назвать ситуацию, где каждый может убить всех остальных? Вот ты правильно сказал, что и те, и те в своем гневе страшны, а гидроманты еще и думают о себе хрен пойми что. А остальные не лучше — электроманты, вон, без света оставят, и недолго ты протянешь. Термоманты вообще страшнее всех, сперва заморозят тебе весь цех, что пальцы потом собирать в тряпочку будешь, а потом…
— А пофом? — широко раскрыв глаза спросил юноша, жуя.
— А потом сожгут нахер, — резко, будто бы разрубая ладонью воздух, Эол махнул рукой.
— Так а мы-то что? — Техей проглотил большой кусок.
— А мы, друг мой, — Эол недобро улыбнулся. — Знаем где в их системах слабые места. Цеха-то им мы строили, а не они сами. Вот и получается, что одного нашего хватит, чтобы к херам собачьим их под бетоном похоронить. Это и есть неприятный баланс.
— А Архитекторы? — подумав пару секунд, спросил юноша. — Они что?
— Они… — вздохнул мужчина, почесывая густую бороду. — Знаешь, не задумывайся об этом. Вредные это мысли, и опасные. Есть они, и все тут. Решают что где будет.
Ответ Эола Техею совершенно не понравился. Юный, пытливый ум уже много раз бился об стену непонимания истинного предназначения Архитекторов, особой касты в сложной социальной структуре Плиоса. Они ведь ничего не производили, ничего не давали людям — лишь отдавали приказы, и порой очень жестокие. Не могли, как думал юноша, здесь быть такие люди, никто бы к ним не прислушивался. И, тем не менее, они были, и многими почитались чуть ли не как полубоги.
— Усиль стражу, — твердила одна из них. — Больше патрулей, больше глаз. Везде.
Фигура стояла в тени дворца вождя, конструкции из железа, бетона и ткани. Здесь было достаточно жарко, чтобы строить так, как душа того попросит, и потому дом этот отдаленно напоминал собой богатые дома людей далекого прошлого, жителей полумифической Эллады, не знавших в жизни ни забот, ни разочарований.
— Вы знаете этих кочевников? — тихо вопрошал вождь Анкх, не поворачиваясь к голосу.
— Хуже, — отвечала женщина в тени. — Их знаю не я одна.
— Думаете, они доставят нам неприятности, госпожа?
— Просто сделай так, как я сказала, — холодным, жестким, как сталь голосом повторила она. — И не задавай лишних вопросов. Я обо всем позабочусь.
За ходом разговора, прячась за шершавым, кривым углом, пристально наблюдала та, кого теперь из дворца почти не выпускали. Принцесса Тея умоляла отца позволить ей пообщаться с народом, с кочевниками, утверждала, что сможет у них чему-то научиться… Но старый вождь был непреклонен. Слишком дикими, слишком непредсказуемыми были эти люди. Эти… сплошь воры, убийцы и торговцы дурманом. Нельзя ждать ничего хорошего от кочевников, это знали даже плебейские дети.
И все-таки Тею к ним тянуло. Ей хотелось узнать их, хотелось понять, прочувствовать жизнь так, как чувствуют ее они. Но пусть на других мог сработать ее волевой, вечно сердитый голос, для отца она оставалась все той же малюткой Те, что никак не могла перестать бояться глубины.
— А подслушивать — нехорошо, — раздался вдруг у нее за спиной, у самого затылка жуткий, приглушенный резиновым противогазом голос.
Тея подпрыгнула от неожиданности, едва сдержала крик. Существо, бесшумно подкравшееся к ней, буквально излучало опасность, а мертвые, мутные окуляры противогаза не позволяли увидеть даже глаз существа, говорящего женским голосом.
Аэроманты. Жуткий народец, живущий у самой кромки пригодного для дыхания воздуха. Ниже лишь углекислый газ, что копился столетиями, заполнял собой давно брошенные цеха, окутывал литейные, кузни, жилые районы… И все становилось инертным, тихим и безжизненным. Такими были и они, племя каннибалов и убийц, не пропускающих в свои цеха никого извне.
— Что такое? — могильным, едким голосом протянуло существо, склонив голову набок. — Принцесса испугалась?
Женщина в маске все приближалась, нависала над юной принцессой. Та отчаянно храбрилась, понимала, что слишком благородна для того, чтобы показывать страх, и все же ком подступал к горлу, а сильные плечи плавца едва заметно подрагивали от страха.
Но вдруг, когда существо уже потянуло свои худые, бледные руки с длинными тонкими пальцами к девушке, позади, из тени, раздался свист. Лицо, скрытое за противогазом, тут же обратилось туда, в темноту, откуда на эту сцену взирали два черных, сверкающих белками во тьме глаза.
— Прекрати, — сурово сказала Архитектор. — Наследнице я доверяю больше, чем кому-либо в этом племени. Больше не показывайся ей на глаза.
— Слушаюсь… — прошипели вытянувшиеся в широкую улыбку маньяка губы под маской. — …сестренка.
С этими словами, существо накинуло на голову капюшон и быстрым, беззвучным шагом скрылось в глубине дворца. Архитектор же, скрыв лицо за маской, изображающей лицо в агонии, напротив вышла вперед, на свет. Это была высокая, статная женщина, которая словно пыталась скрыться от взглядов под массивным, тяжелым бурнусом. И даже так, просто находясь рядом с ней любой ощущал, что он под защитой, что отныне и впредь все будет в порядке.
"Все-таки Архитекторы… другие", — промелькнуло в голове Теи.
— А сейчас, — Архитектор подняла
