Warm. Генезис - Сергей Анатольевич Панченко

Он услышал, как Ольга цыкнула, но от словесных комментариев воздержалась. Это было практически признание правоты мужа.

— Ладно, я перенесу продукты, а ты занимайся светом, — Ольга подняла кастрюлю с пельменями и направилась к спальне.

Валера подсветил дорогу, пока она не дошла до нее, затем направился в подсобку. Подышал и вошел в нее. Здесь было намного жарче, чем в остальной части дома. Он сразу же покрылся потом. Не теряя времени, приступил к делу. Отрезал провод, идущий к камере, взял аккумулятор и покинул помещение, нутром чувствуя опасность нахождения в нем.

Закрыл за собой дверь, вдохнул и чуть не упал из-за резкого головокружения. Воздух, непригодный для дыхания, успел выйти, пока дверь была открыта. Валера отнес аккумулятор на кухню, потравил еще немного кислорода и вернулся в подсобку. Взял несколько баллонов с монтажной пеной и покинул опасное помещение.

Он запенил все щели двери, особенно от пола. В случае какой-то острой нужды, можно было и расковырять пену, чтобы открыть дверь, но пока что лучше было изолировать его от остальной части дома. Поступить так же с дверью на улицу Валера не мог, ей надо было пользоваться регулярно. Он решил заделать щели герметиком, чтобы наружный люк и дверь прилегали плотнее и меньше пропускали воздух.

Ольга суетилась на кухне.

— Ты чего там шипел? — спросила она.

— Запенил дверь в подсобку, чтобы в дом не шло. Там концентрация плохого газа очень высокая. Боюсь, как бы нам не пришлось со временем подниматься к потолку, чтобы не задохнуться.

— Валер, прекрати пугать меня. У меня и так уже нервы шалят, ты еще тут накаляешь своими предзнаменованиями.

— Лучше так, чем задохнуться во сне, — на кухню зашел кот и сразу запрыгнул на стол, чего никогда не позволял себе раньше. — Вот, даже кот теперь знает, что по полу ходить опасно.

Бонька хрипло мяукнул, будто соглашаясь с Валерой.

— Вы сговорились, мужики, — пошутила Ольга.

— Ты уже всё? — спросил Валера.

— Да. Если вспомню, приду.

— Ладно, иди, мне надо ленту снять с гарнитура.

— Осторожнее, Валер, не поцарапай ничего.

Валера хотел что-то сказать, открыл было рот для этого, но передумал и вздохнул.

— Ладно, я поняла. — Ольга поспешно удалилась.

Под навесными полками Валера смастерил подсветку из диодной ленты. Функционала в ней было немного, зато атмосферы добавляла, и обошлась в копейки. Осторожно, пластиковой лопаткой, он отклеил ее от поверхности шкафов. Состояла лента из двух частей по два с половиной метра каждая. Необходимости в таком количестве света Валера не видел, поэтому для своих нужд взял только одну ленту.

Подсоединил провода к клеммам аккумулятора. Яркий свет ослепил. На кухне стало непривычно светло. Валера решил, что и такое количество света избыточно. Стоило экономить каждый ампер-час, не зная, когда закончится период изоляции. Он рассек ленту пополам. Теперь света было столько, сколько нужно.

Он взял аккумулятор и ленту и направился в спальню. Кота тоже пришлось прихватить, потому что он испуганно заверещал, но спрыгивать со стола побоялся.

Дети возбужденно бегали вокруг него, пока Валера думал, куда пристроить ленту, чтобы свет падал самым эффективным образом. Лучше места, чем светильник на потолке не было. Он закрепил ленту на нем остатками клея. Аккумулятор поставил под ним.

— Не забудьте теперь, не споткнитесь, — предупредил Валера семью.

— А как этим пользоваться? — поинтересовалась Ольга, далекая от принципов работы электричества.

Валера посветил на клемму аккумулятора, возле которой находился скрученный в кольцо конец провода. Второй провод был уже надет на клемму.

— Берешь это колечко и надеваешь на эту штучку, — он произвел озвученную манипуляцию.

В спальне загорелся свет.

— Урааа, — закричала Агата и запрыгала на кровати.

Есения повторила за ней все выкрики и прыжки.

— Я ставлю таймер на час, но это только сегодня вечером. Вообще, я считаю, что свет будем включать утром, чтобы у нас не сбились биологические часы, ну, или по необходимости. Остальное время будем сидеть в темноте. Тушите свои фонарики и телефоны. С этой минуты начинаем жить по строгому графику.

Глава 14

Глава 14

Подул ветер, поднимая волну. Александр выравнивал плот, чтобы он не стал боком к ним. Набегающая волна ударяла в корму и растекалась по доскам. Ветер принес туман, ограничив видимость метров до тридцати.

— Может, остановимся? — тревожно спросил Гурьян. — Ничего не видно, как бы не угодить в неприятность какую-нибудь.

— Так проще держаться на воде. Без движения нас будет сильнее болтать, — Александр не знал этого наверняка, но был уверен, что так и случится.

Пока у плота имелась тяга и правильный вектор движения, он был неподвластен стихии. Без движения плот превратился бы в игрушку для волн.

— Устал? — спросил Александр у напарника. — Давай подменю.

Гурьян безропотно согласился. Прежде, чем взяться за весло, набрал воды через щели досок, умыл покрытое бисеринками пота лицо и намочил волосы.

— Тур де Франс, мать его, — он сел на колени у самого носа плота и выровнял его поперек волны. — Плот надо усовершенствовать, сделать несколько передач. Тяжеловато грести на одной.

Александр был согласен с ним. Крутить педали на плоту оказалось значительно тяжелее, чем на велосипеде. Цепь как будто даже вытянулась под нагрузкой, хотя это могло быть результатом смещения ведущей шестерни или оси колеса. Механизмы требовали усовершенствования надежности и облегчения использования. Плоту не помешал бы руль, который можно было бы поставить на корме. Тогда управлять плотом мог один человек, а второй был бы свободен для любых дел. Например, для отстреливания врагов или приготовления еды.

Вдруг, Гурьян поднял руку вверх, в предупреждающем сигнале.

— Александр, стоп, — выкрикнул он.

Александр остановил колесо и сделал несколько оборотов в обратную сторону.

— Что случилось, Гурьян? — спросил он и привстал, чтобы разглядеть причину беспокойства напарника.

— Волны пошли другие. Я решил, что впереди что-то поменялось. Подумал, что началось мелководье или уже берег скоро.

Для Александра, на первый взгляд, ничего не поменялось. Волны были серьезными и накатывали на плот с прежним усердием. Он решил, что Гурьяну померещилось из-за тумана или внутренних переживаний и страхов. Все-таки ситуация была непростой и неожидаемой для кого угодно. Огромное озеро, появившееся посреди равнины, для таких неподготовленных моряков, как Александр и Гурьян вызывало ощущение собственной незначительности в руках стихии. Оно забавлялось беспомощностью людей и в любой момент с