Астрономы идут - Владимир Анатольевич Моисеев
— Неужели вы ему тоже предлагали предать?
— Обязательно. Мы добрые, любой человек, какое бы высокое положение он не занимал, может стать нашим вассалом. Мы всех принимаем.
— Но он же фанатик!
— Ерунда, если бы он согласился поделиться с нами хотя бы частью своей власти! Это пошло бы ему на пользу. Объединив наши возможности, мы могли бы самым чудесным образом изменить жизнь наших подданных. В конце концов, задача Монастыря — бороться с ересью, отстаивая принципы, завещанные святым Иеронимом. Не более того. Кто сказал, что укрепление государства может помешать монастырской жизни?
— Я согласен, — сказал д’Иванов на всякий случай. — Не вижу ничего страшного в том, что король Генрих согласится стать нашим руководителем и покровителем. Не исключено, что мы еще от этого и выиграем. Король Генрих, чтобы там ни говорили его враги, является законным представителем династии Наблюдателей, а потому, вправе претендовать на мирскую власть в нашем мире. Включая Монастырь.
— Здравые мысли. Хорошо сформулировали. Потом научите наших парней.
— Король Генрих, — продолжал д’Иванов, — показал себя твердым и справедливым правителем, в ереси не замечен и заинтересован в развитии наследия святого Иеронима ничуть не меньше прочих. И пусть мне попытаются доказать, что я, под руководством короля, справлюсь с руководством Монастырем хуже нашего нынешнего магистра!
— Да, это было бы странно.
— И еще! Никогда не поверю, что король Генрих собирается уничтожить Монастырь. Неужели будет гадить самому себе? Монастырь же теперь его собственность. Это противоречит здравому смыслу! Правда?
— Интересно с вами беседовать, д’Иванов. Обязательно продолжим, если выпадет подходящий случай.
— Вы не о разговорах думайте, — осмелел д’Иванов, — а о том, как будете защищаться от достопочтимой Айрис, когда она вернется со своим отрядом в Монастырь. Срубит вам головы, и говорить нечем будет.
— Эта проблема уже решена.
— И как, разрешите спросить?
— Когда придет время, вам сообщат.
* * *
Возможные перспективы вооруженного столкновения отряда Айрис с наемниками короля Генриха д'Иванова больше не волновали. Феликсу виднее. Он посчитал, что военная мощь Замка достаточно велика, чтобы ей мог противостоять маленький отряд пусть даже и блестяще подготовленных бойцов. Он не сомневался в конечном результате. Теперь, когда Феликс подтвердил, что его личная ответственность за военный конфуз исключалась, пора было заняться более насущным делом.
В последние месяцы д'Иванов успешно поработал над восстановлением родословной, опираясь на свидетельства официальных летописей, хранящихся в монастырской библиотеке. Выяснилось, что у него есть веские основания связывать свое происхождение с одним из великих Отцов основателей Монастыря (некоторые утверждали, что и Замка) знаменитым хлебопашцем Рудиком, личностью легендарной и достойной во всех отношениях. В конце концов, именно такие богатыри как Рудик сумели выжить после Вонючего рассвета. И именно они заложили основы современной жизни. Конечно, д'Иванову хотелось узнать, не являлся ли Рудик близким соратником святого Иеронима, не принимал ли участия в обдумывании знаменитого Обещания? Пока получить доказательства не удалось, но монах Амвросий, древний служитель архива, обещал продолжить поиски.
Но даже, несмотря на то, что о связи Рудика со святым Иеронимом пока ничего не было известно, его заслуги и без того были велики. Так, например, кроме всего прочего полезного, Рудик изобрел ярмо, что позволило успешно использовать лошадей для вспашки земельных наделов, а потому значительно упростило крестьянский труд. Говорят, что сам Святой Иероним придумал Рудику новую фамилию — Ярмов, чтобы последующие поколения знали, что это выдающееся открытие совершили члены именно этой замечательной семьи. Аристократическую приставку «де» выторговал себе внук Рудика Макс Ярмов, в свое время с успехом обосновавшийся в Монастыре и быстро сделавший головокружительную карьеру. Он стал первым представителем семьи в Тайном Совете, и ему хотелось, чтобы особое положение его самого и его предков было увековечено в самой фамилии, чтобы любой человек, уже при знакомстве, немедленно понимал, с какими великими людьми имеет дело. Потом Грег д'Ярмов (сын Макса, тоже член Тайного Совета), сумел изменить фамилию на более благозвучную — д'Иванов.
Конечно, именно так все и было, но для того, чтобы исключить недоразумения и возможные насмешки при вступлении в должность магистра, д'Иванов хотел лично познакомиться с документами. Важно было иметь веские доказательства того, что он — нынешний д'Иванов — является законным потомком самого великого Рудика и первых д'Ярмовых и по праву носит фамилию д'Иванов. Амвросий обещал за скромное вознаграждение сделать нужные выписки и представить копии документов в самое кратчайшее время. Скорее бы…
Какие ничтожные проблемы иногда возникают на пути к заслуженному величию.
* * *
С трудом сдерживая волнение, д'Иванов вступил под каменные своды библиотеки, он не мог дождаться утра, ему хотелось узнать о своей судьбе немедленно. Поздним вечером библиотека выглядела совершенно не так безопасно, как в дневное время. Полумрак, который были не в состоянии разогнать редкие факелы, выглядел не загадочным, а скорее мрачноватым. Д'Иванову было не по себе. У него слегка дрожали руки, и на лбу выступили капельки холодного пота. Немудрено. Вот-вот должен был наступить исторический момент провозглашения его магистром. Если генеалогические изыскания закончатся успехом, это укрепит его позиции не только у короля Генриха и деятелей администрации Замка, но и у людей из Монастыря: монахов, специалистов и обслуживающего персонала. До поры до времени д'Иванов боялся даже себе самому признаться в том, как страстно он желает стать магистром. Теперь же, после того, как в его руки попадет долгожданная справка, дорога к славе будет окончательно открыта! И уж будьте уверены, он сумеет определить судьбу Монастыря. И не потерпит сопротивления.
— Я пришел, Амвросий! — выкрикнул д'Иванов. — Готова ли моя справка?
Ему никто не ответил. Амвросия в зале почему-то не было. А ведь должен был встретить с подобострастием. Не каждый день к нему в архив приходят важные персоны. Такая необязательность неприятно поразила д'Иванова. Вот с какими несерьезными людьми придется строить новый Монастырь. Как много нужно будет переделать и изменить. Но сначала нужно объяснить Амвросию, что портить отношения с будущим магистром невыгодно. Человеческая неисполнительность раздражала д'Иванова сильнее, чем другие прегрешения.
Он понимал, что пройдет совсем немного времени, и Амвросий окажется целиком в его власти. Вот когда удастся примерно наказать нерадивого служителя. Да так, чтобы другим было неповадно. Например, выпороть на базарной площади. Нет, это было бы мелко и недостойно высокого звания магистра. Пожалуй, следует лишить его возможности продвигаться по служебной лестнице! Вот это — дело! Д'Иванову это понравилось! Он представил, как Амвросий обращается с просьбой посодействовать повышению. В ногах валяется. Да не один раз. А в ответ получает справедливый и мотивированный отказ: «Надо было лучше относиться к обязанностям
