Мастер для эльфийки, или приключения странствующего электрика - Игорь Владимирович Осипов
— Ты эльф, — повысил голос Кор. Он нагнулся, сорвал длинную и острую травинку и сделал бросок к бесформенному чудовищу. Охотник оскалился и принялся кромсать серую плоть этой травинкой, словно ножом. — Ты эльф, и в твоих жилах течек сок Великого Древа. Ты эльф — и ты хищник высшего порядка.
Чудовище вздрогнуло и с утробным гулом упало под ноги Кору, а охотник небрежно пнул, повернулся к туше спиной, а когда проходил мимо Кириин, вложил в её руки травинку-нож.
Охотник растаял, а из чернеющей мглы, всё ещё опасной, но уже не столь страшной, вышел силуэт.
— Лампочки вы мои ясные, — с ехидной улыбкой произнёс он. Силуэт протянул большую чашу, полную вкусного дымящегося мяса. Громко заурчало.
Кириин вздрогнула и открыла глаза. Уже стемнело. Трещал костёр, на котором кипела в котле рыбная похлёбка. Уха. Вань-Вань неспешно помешивал её ложкой, время от времени отдёргивая руку, шипя и ругаясь.
Рядом с ним сидела чем-то неприлично чавкала сестра.
— Извращенка, — закричал человек. — Это кто же ест печёную картошку со сгущёнкой?!
— Я ем, — ответила Мира ар Кисан, самодовольно ухмыльнувшись и поправив волосы испачканными в золе руками.
— Вот я говорю, извращенка. Ты ещё уху сахаром посыпь.
— А есть сахар? — подалась вперёд сестра.
Кириин села рядом с человеком. Тот улыбнулся и протянул чёрный комок печёной картошки.
Девушка тоже улыбнулась, приняв пищу. В голове до сих пор звучал голос Кора: «Ты — эльф».
— Да не увянуть твои листья, — сделав лёгкий кивок, поблагодарила Кириин Вань-Ваня.
— Какие мы пафосные, — ухмыльнулся тот и добавил: — Кушай на здоровье.
Девушка очистила картофелину от подгорелости и надкусила. Действительно, не хватает сгущёнки или мёда. Но и так можно кушать.
«Что делает росток, посаженный между камнями?» — повторял древний охотник.
Кириин наклонилась и легонько потянула сестру за рукав.
— Дай учебник школы незримой силы. У тебя есть, я знаю.
Мита насупилась.
— Хочешь школу поменять? А как же траворост? — удивилась она по-русски. Они вообще привыкли говорить на языке людей. На нём слова рождаются чаще, чем на родном. В магазин — по-русски. С гостями по-русски. Со всеми по-русски.
Даже Вань-Вань, потянувшийся с черпаком и тарелкой к котелку, застыл и поглядел на девушку.
— Нет, чтобы выжить, нужно изучить все школы понемногу.
— Но тебя же ограничат в высоте ветвей.
— Ну и пусть. Вань-Вань прав. Что мне, полукровке, даст одна школа? Сонные лилии? Дурман-грибы? Не так часто они и нужны. Два навыка могут быть полезнее, чем один. Всё равно, совершенство выше моих ветвей.
Кириин замолчала, чувствуя, как сжалась душа, истекая соком сомнений, но потом тряхнула головой, отбрасывая ненужные мысли, и провела ладонью перед собой.
— Святые электроны, — раздался удивлённый возглас человека. А перед девушкой возник ворох листьев, медленно кружащихся в воздухе и источающих зелёное сияние. Каждый лист подписан древней речью истинных эльфов.
Кириин читала надписи и водила кистью руки, отгоняя ненужное, а когда нашла, что хотела, осторожно взяла невесомый лист за черешок и приложила к груди.
— Молю тебя, Великое Древо, дозволь мне ступить по пути познания.
Листок в руке затрепетал, и девушка его отпустила. Она не знала, что ответит древо.
Лист закружился, словно от порыва сильного ветра, и, разогнавшись, врезался в грудь прямо у сердца с тем, чтоб рассыпаться яркими зелёными искрами.
Кириин улыбнулась. Древо дало ответ.
А это значит, теперь за учебник.
* * *
— Святые электроны, — пробормотал я, глядя на то, как вокруг Рины порхают цветные листья. Эльфийская магия, вообще, очень красочная, словно у фокусников на ярмарке. Одновременно с этим девушка говорила на своём языке, словно песнь речитативом. — И что дальше?
— Она открыла для себя ветвь силы, — немного смущённо ответила Киса. Девушка в раздумьи поджала губы и приподняла брови. — Но сока древа души на две ветви не хватит. У ветви травороста многие листья засохнут и не будут недоступны к чарам.
— Ясно, что ничего не ясно, — пробурчал я, а потом подчерпнул в котле ложкой картофелину, подул и откусил. — Уха готова.
Пока разливал очень вкусно пахнущую похлёбку по чашкам, девушки обменялись какими-то книжками. Рина сразу открыла на первой странице и бегло пробежалась взглядом по картинкам и эльфийским символам. В свете костра в её глазах плясали оранжевые искры, а полумрак сглаживал различия между человеком и эльфом. Лишь длинные уши и непривычная причёска выдавала в ней нелюдя. Красивой самки горделивых нелюдей.
Рина поймала мой взгляд, и я поспешил сделать вид, что занят исключительно ужином.
— Чёрный бородинский, — произнёс я, доставая из сумки завёрнутый в полотенце большой кусок. — Или эльфы не едят хлеб?
— Едят. Я люблю сладкие булки с вареньем, — ответила Рина, оторвавшись от книги. Вообще-то, думал, что это младшая начнёт клянчить вкусняшку, ан нет, старшая ожила немного и подключилась к беседе.
— А я — с маком, — вслед сестре добавила Киса.
— Ну, извините. Есть только сухари из белого хлеба и чёрный, — развёл я руками.
— Вань-Вань, когда оружию учить будешь? — задала новый вопрос Рина.
Я сел на мешок, вытянув ноги к костру, зачерпнул горючей ухи, подул на ложку и попробовал похлёбку.
— А не чё так. Вкусная рыбина. Жирная, наваристая. Надо будет у знатоков поинтересоваться, чтоб за вид.
Не спешил я с ответом про оружие. Сейчас не до чистки и смазки. Не до отливки пуль. Этим придётся самому заниматься. Сейчас нужно научить девушек просто выстрелить в сторону врага.
— Можно, я взяла ружьё? — пока размышлял, спросила Рина, потянувшись к арсеналу и взяв подарок Гаечки.
— Это что за вежливая форма ставить перед фактом? — съехидничал я. — Спросить сперва нельзя?
— А ты мой бластер тоже без спроса взял. И даже вежливо не сказал, — вставила словесную шпильку Киса, вступившись за сестру.
Я почесал нос и удручённо вздохнул. Что называется, уели. Даже возразить особо нечего. Ну, раз взяла, значит, взяла.
— Это ружьё револьверного типа. Тридцать второй калибр.
— А твой?
— Двенадцатый.
— Значит, у меня пуля больше? — озадаченно спросила Рина, а я ухмыльнулся и принялся объяснять прописную истину.
— Нет. Это очень старая мера патронов. Тогда брали фунт свинца и отливали из него круглые пули. Калибр означал, сколько пуль отлито. Чем больше пуль, тем они сами меньше, ведь фунт свинца делился на них поровну. Вот смотри.
Я достал из своего
