Мийол-алхимик - Анатолий Михайлович Нейтак
Брюнет, правда, тут же обесценил часть принятых мер: раскрыв футляр, достав и развернув послание, он прочёл написанное — благо что там было-то две с половиной строчки — и тотчас же передал бумагу Веселухе.
— Что ж, — пока та читала, сказал лидер Охотников. — Я тоже кое-что усвоил крепко. И хочу знать, как ты вышел на мою команду… с этим заказом.
Вопрос вышел не самый приятный, Мийол предпочёл бы на него не отвечать. Но надеяться на то, что Глинорукий его не задаст… призыватель на его месте точно спросил бы об этом — а считать визави дураком мог только тот, кто сам, выражаясь деликатно, недалёк умом.
Вариант «заболтать и утопить в недомолвках» тоже не подходил. Брюнет буквально только что делом доказал, что способен чуять даже малозначимые недомолвки. Опыт ли, магия ли, некое свойство Ядра Сути, то есть Сердца Воли, а скорее, сочетание разных факторов… результат один. И если просто отказаться отвечать, Глинорукий тут же откажется от работы. Опять-таки, Мийол на его месте поступил бы именно так.
— Наводил справки я много где, — ответил призыватель медленней обычного, взвешивая каждое слово. — Но решение принял с подачи одной Шелетидйид.
— Какой именно?
— Внучки другого Шелетидйид. Мастера Основ, пропавшего в чернолесье два года назад.
Да. Именно поэтому Мийолу не хотелось отвечать на этот вопрос. Фактически сейчас он обвинил Глинорукого и его команду в убийстве кланового Воина… со слов Гереи. Но самой-то Гереи рядом нет, так что отдуваться придётся самому — со своей командой.
— Ай да рекомендация! — Веселуха вновь оправдала прозвище. — Это так мило! Что скажешь на это, мастер? Не вспомнить ли по такому случаю про глупость и наглость, мэ?
— Попробуй сказать, что заказ без подвоха, — сказал брюнет, глядя исподлобья и без всякой, пусть даже наигранной, симпатии. — Так, чтобы я поверил. Потому что ты только что подписался на дополнительные вопросы. Очень много дополнительных вопросов.
— Заказ без подвоха, — сказал призыватель, продолжая слегка улыбаться. Правда, до его глаз улыбка уже не доходила. — Я заинтересован в… написанном, — кивок на послание в руках Гимеко, — по своим, сугубо личным причинам. То, что помянутая Шелетидйид-внучка указала на одного из исполнителей заказа других Шелетидйид — это именно рекомендация.
— И никаких планов мести за предка?
— Никаких.
— А что сейчас делает эта… внучка?
— Без понятия.
— Ложь.
— Не совсем, а если подумать, то и совсем нет. Учитывая обстоятельства, в каких эта самая внучка сконденсировала Сердце Воли, ей следовало покинуть Лагор как можно быстрее. Я знаю, какие советы ей давали и какому плану действий она должна следовать — но понятия не имею, где она сейчас, следует ли тому самому плану и если даже да, то насколько успешно.
— Не ложь, — констатировал Глинорукий. С отчётливо, несмотря на маскировку намерений, ощущаемым сожалением.
Ясно, что при возможности он постарался бы отправить внучку по следам деда и безо всякого заказа. Просто для того, чтобы избавиться от потенциальной мстительницы, которая ещё и по рангу его догнала. И вполне может перегнать: клановая же!
Ну да, ну да — ему и его команде уже случалось разбираться с Мастером Основ. Но в таком деле, как убийство, очень важно, кто именно атакует и у кого инициатива. Одно дело, если цель застали врасплох, предварительно ослабив, скажем, ядом (как показывает история всё той же Гереи, вернее, рассказанная ею история — это средство вполне надёжно меняет шансы даже при схватках Мастеров Небес) или подавляющим ритуалом.
А лучше сразу и тем, и тем. Для атакующих лучше.
Но совершенно другое дело, если Мастер Основ — вполне здоровый, злой и увешанный артефактами по самые уши — врывается на стоянку твоей команды, без лишних прелюдий начиная крушить всё и вся под Усилением кратким.
Во втором случае даже Мастер Начал может натворить таких дел, что ой.
— Ваши дела с Шелетидйид, — сказал Мийол, — это ваши дела. Мне они не интересны. Что мне интересно, так это вопрос оплаты ваших услуг.
— Не спеши, — впервые ухмыльнулся Глинорукий. И, надо сказать, ухмылка его не красила, превращая просто суровое, брутальное лицо в паскудную харю. Видимо, он об этом эффекте знал, поскольку ухмылку быстро стёр. — Сперва надо кое-что уточнить. По типу… услуг.
— Уточняй.
— Чем тебе так насолил этот вот типчик?
— Вы наводили обо мне справки и знаете о моём конфликте с гуманистами Сарекси. Череда дуэлей, всё такое.
— Знаем! — хмыкнула Веселуха. — Вонючее дельце мне особенно понравилось!
— Ну так «этот типчик», — продолжил призыватель, покосившись на неё, — с моей позиции глядя, продолжил уже завершённую историю самыми подлыми средствами. Подсадить нибаму живому существу, пусть и не разумному… так, что пришлось добивать, ибо вылечить уже нельзя. Вы же знаете, что за паразит такой — болотная нибама?
— Знаем, — даже Гимеко вместо одной из ухмылок из своего богатого арсенала скорее резко скривилась, словно разжевав что-то кисло-горькое. — Ещё как знаем.
Рука её при этом рефлекторно дёрнулась, словно пытаясь прикрыть бедро.
— Ну вот. Я бы мог пойти по классическому пути, сделав ответную гадость. И начав ждать новой гадости в ответ, чтобы измыслить новую гадость на ту гадость. Но я не хочу череды инцидентов, которые могут прийти всё к тому же. Я хочу закончить эту историю. Сразу.
— И как именно? Просто исчезнуть в диколесье или с… увеселениями? Скажем, оттащить связанного к гнездовью Алых Скороходов? Или воспользоваться идеей и подсадить нибаму?
Задавая вопросы, Глинорукий внимательно всматривался в Мийола.
Правильно делал. Отвечая на такие вопросы, человек открывается так, как не во всяком смертельном бою на пределе сил.
— Знаете, — ответил призыватель, не моргнув глазом, — мне без разницы. Обстоятельства я оставлю на вас. Даже непременного «исчезновения в диколесье» не нужно, если подумать, хотя это самое простое и надёжное. Но… меня удовлетворит вполне, если конкретный гуманист исчезнет из одной со мной гильдии. Любыми способами. Сменит лицо, имя и всплывёт в другой дуге? Пусть так. Главное, чтобы не сидел тут. И чтобы остальные гуманисты трижды задумались, прежде чем продолжать нарываться.
— Добренький, — мурлыкнула Гимеко.
С такой интонацией, что подошла бы скорее под «глупенький».
— Просто рациональный, — уточнил Мийол. — Мне важен результат, то есть окончательное прекращение конфликта. Обстоятельства могут быть любыми. Если скормите его живьём Алым Скороходам — ну, Олмар судья ему. Эту дополнительную опцию я заказывать не стану, но не стану и плакать о скорбной участи съеденного муравьями.
— А его команда? — Глинорукий.
— Недавно я поговорил с… этим согильдейцем. Надо же было установить меру его вины? А вдруг беднягу подвели, подставили и оболгали некие третьи лица?
— И как поговорил?
— Обыкновенно. Конкретный виновник инцидента с нибамой установлен — и его команда присутствовала при разговоре. Если они и после такого останутся в его компании… что ж, гибели свойственно платою быть за неразумную верность, — процитировал призыватель.
— Рациональненький.
Одобрение в голосе Веселухи едва не заставило Мийола скривиться.
Когда вас одобряет такая, как Гимеко… это очень, очень хорошая причина задуматься: а не творишь ли ты какую-нибудь дичь? Не свернул ли на кривую тропу?
Точно? А если подумать?
'Рационалисты верят в силу слов, — сказал он сам себе. — Но также нам известно, что, к сожалению, слова многими остаются не поняты. Потому что не все вокруг рациональны. И… Каллас Бегун должен исчезнуть из Сарекси. Как угодно. Потому что вряд ли такое можно перевоспитать ценой адекватного вложения сил.
И потому, что я не желаю состоять в одной гильдии с таким.
Опасно. И брезгливо.
Я по инерции — ну и с подачи отца, конечно — думаю о магах слишком хорошо. Но как показывает практика, среди нас, даже имеющих высокие уровни, тоже попадаются туповатые, агрессивные, жестокие, импульсивные… и так далее. Увы, но талант к развитию своего духа и даже необходимая для этого доля упорства могут достаться не только достойному разумному. Хотя это неприятный факт, но всё ещё факт'.
— Что по срокам? — спросил Глинорукий.
— Спешить не нужно. Но и слишком
