Записки мертвеца: Часть II - Георгий Апальков
Я заглянул в замок зажигания — пусто. Потом я стал шарить по карманам мертвяка, которого только что пригвоздил к асфальту. Я был готов к тому, что поиски не увенчаются успехом. И если так, то я решил, что брошу Леонида Николаевича здесь, стонущим и кричащим, а сам бегом вернусь назад в дом тем же путём, каким мы оба пришли сюда. Я был готов после этого даже прийти в квартиру и посмотреть в глаза Ире и её матери. К чему я не был готов — так это к тому, чтобы умереть здесь в попытках спасти того, чьи дни уже сочтены.
Брелок с ключом я нашёл у трупа в заднем кармане джинсов. К тому моменту Леонид Николаевич уже стоял на ногах и в ужасе смотрел вдаль: в то место, откуда на нас стремительной волной надвигалась орда.
— Поехали! Садитесь! — сказал я, уже сев на водительское кресло. В сущности, мне было не важно, запрыгнет он в салон или так и останется ошарашено глядеть в глаза смерти, до самого своего последнего вздоха. Я точно знал, что поверну ключ в замке, включу передачу и немедленно нажму на газ. Но мне, всё же, очень хотелось, чтобы он успел залезть внутрь.
Я не знал, еду ли я по дворам один или в салоне есть кто-то ещё. Как и раньше, когда я нёсся здесь бегом и расталкивал атакующих мертвецов, я думал только о себе, о цели и о пути к ней. Всё остальное было белым шумом. Машину качало на ямах и ухабах, но я не притормаживал и гнал что было сил. Я не боялся, что с машиной что-то случится: ну, сломается — попробуем найти другую. Но я точно знал, что если хоть чуть-чуть замедлюсь, то погибну. Из-за тряски я не мог ничего толком рассмотреть в зеркале заднего вида. Идут ли они за нами? Если идут, то сколько их? И как близко они? В конце концов, я плюнул на всё и перестал пытаться оглянуться назад. Всё, что мне нужно — впереди. Всё, что за спиной — да пошло оно к чёрту.
Остановившись вплотную к подъезду, я повернулся, опёрся на спинку кресла и в маленькое тонированное окошко сзади увидел, что мертвецов там нет. Пока. Ещё я увидел Леонида Николаевича, капающего кровью из раны на руке на пол салона и на какие-то сумки, стоящие тут же, рядом с ним. Как мы выяснили позже, в них были медикаменты. Огромное количество разных таблеток, бинтов, ваты, антисептика и всевозможных инструментов, вплоть до тонометра. Сумки мы взяли с собой в квартиру, оставив минивэн во дворе с плотно закрытыми на все возможные замки дверями. Слишком дорогой ценой он нам достался, чтобы оставить и шанс хоть кому-нибудь угнать его у нас из-под носа.
Сейчас вечер. Леониду Николаевичу стало хуже: рука распухла и гноится, температура держится на отметке близкой к сорока, а жаропонижающие средства перестали помогать. Во всех источниках — от телевизора до интернет-форумов — давно говорили, что укус не сулит ничего хорошего. Только ли он может являться причиной заражения, какой глубины должна быть рана, и какое количество слюны или других жидкостей организма заражённого должно попасть в неё — неизвестно: информация слишком разнится. Но одно совершенно очевидно: Ирин отец скоро умрёт, а чуть позже — оживёт снова. Правда, очевидным это остаётся пока только для меня: и он сам, и Ира, и Екатерина Дмитриевна отказываются в это верить. Всё делают ему перевязки чуть ли не каждый час, пичкают таблетками, пытаются отпоить всевозможными снадобьями, а он всё повторяет полушёпотом себе под нос: «Может, пронесёт? Как считаешь, а?» Как
