Станция Бякино - Юрий Выборнов
— Возможно, Карандаш и прав, — Борис нагнулся и поднял еще один гриб. — Я спорить не буду, но какая-то часть все равно усваивается, думаю, надо в воде подольше варить, тогда и толку будет больше. И потом, засыпать с набитым брюхом куда веселей, или, например, давишься пару недель одними макаронами, а тут тебе разнообразие какое-никакое. Слушай, на худой конец, их можно выменять на что-нибудь другое, а по уму — так на зиму припрятать.
Дальше напарники шли молча, лишь изредка Сережа показывал Борису найденные незнакомые ему грибы. Мужчина, не беря их в руки, смотрел и, мотая головой, говорил, чтоб Сережа не поднимал больше подозрительные на вид.
Пройдя еще около часа, напарники перешли на другую сторону железной дороги и двинулись по опушке обратно в сторону станции Бякино.
— Борис Валентинович, смотрите, кто-то идет вдоль рельс, — Сережа остановился, достал из рюкзака пластиковую бутылку с водой и сделал большой глоток, открутив крышку. — Вам не кажется их лица знакомыми?
— Эти выжившие частенько у нас ночуют, — Борис взял открытую бутылку из протянутой руки Сережи и несколько раз глотнул воду маленькими порциями. — Только видок у них что-то странный. Помятый, что ли, и хромает вон один. Может, случилось чего? Давай подойдем.
Вдоль железнодорожных путей шли выжившие бродяги: две женщины средних лет, одна из них с ребенком, мужчина придурковатого поведения, явно болен, и дед с свежесрубленной палкой, сильно хромающий на одну ногу.
Напарники вышли к рельсам и дождались путников. Одна из женщин их узнала и принялась реветь, прижав голову ребенка к своему телу. Вторая подошла и приобняла дитя с другой стороны, как бы закрывая собой от посторонних. Сережа узнал в ней выжившую, что указала на свиноголового бродягу, решившего подло и опасно «подшутить» над Грантом.
— Что случилось? — поинтересовался смотритель.
Странный мужчина взял дедушку под руку и помог ему присесть на металлический рельс. Дед закатал левую штанину брюк и принялся тихонько растирать большой синяк на ноге в районе берцовой кости.
— Вернулся окаянный, — проговорила сквозь слезы женщина.
— Кто? — удивился Сережа и посмотрел на Бориса.
— Этот, который на поросёнка похож, — продолжила женщина, не успокаиваясь. — Ну, ты его ещё выгнал со станции за то, что подлил в печку какой-то гадости.
Сережа молча слушал и смотрел в глаза женщине.
— Они вломились на станцию минут через десять после того, как вы ушли, — женщина достала из кармана кусок старой тряпочки, вытерла им глаза и громко высморкалась.
— Они? Мужик пришел не один?
— Ага, с дружками явился, — женщина оглянулась, не идет ли кто за ними сзади. — Постучались в дверь и попросились на постой. Девушка с короткой стрижкой, у которой ключ был, едва успела открыть дверь, как получила кулаком в лоб. Пролетела половину зала бедняжка.
— Черненькая или рыженькая? — уточнил Сережа.
Молодой человек отдал ключ от станции обеим девушкам и попросил похозяйничать в его отсутствие.
— Брюнетка, — обеспокоенным голосом ответила выжившая. — Жалко ее, такая шишка на голове вскочила, я уж подумала, всё, станет больной на голову, как мой муженек.
— Дальше что? — сердце Сергея забилось чаще.
— А дальше они зашли, и понеслось, — продолжила выжившая бродяжка свой рассказ. — Перевернули стол и стали всех избивать палками, и женщин, и детей. Бродяги бросились к выходу, но там их тормозили, осматривали карманы и отвешивали сильного пинка берцами по заднице. Говорили: «Это вам для скорости».
— Сколько их? — влез в разговор Борис Валентинович.
— Четверо здоровяков и «свин» этот пятый, за главного у них, — женщина снова оглянулась по сторонам и сделала вид, что срочно собирается уходить.
— Подожди минуту, — Сережа взял женщину за плечи и, сам не осознавая, стал ее трясти. — Где сейчас девушки? Они живые? Парнишка, над кем он «прикололся», успел убежать? А Карандаш? Да вы все его знаете, Игорь Маркович, что с ним? Где все вообще? Почему вас только пятеро?
— А я почем знаю? — Бродяжка сняла с себя чужие руки, взяла ребенка на руки и поспешила удалиться прочь, потом резко остановилась и, обернувшись, добавила: — Разбежались все в разные стороны, а уж кто куда — не знаю.
Остальные бродяги двинулись вслед за матерью дитя.
***
Борис Валентинович и Сережа вернулись обратно в лес и, присев на землю, оперлись спинами о большое дерево.
— Черт, сколько раз я твердил не брать оружие на станцию, — проговаривал вслух свои мысли Борис с закрытыми глазами, сняв очки. — Всегда же прятал в схроне, нет, вот на тебя посмотрел. Вдвойне хреново, что мы его не взяли сегодня с собой. Теперь эти твари имеют ружье и пистолет. Не хочу казаться старым ворчуном, но я, Сережа, предупреждал. Логично, что на этот райский островок кто-то положит свой глаз. Как же я глуп, ведь знал же, всё будет именно так, и все равно оставил всё плыть по течению.
— Как думаешь, Маша жива? Где они могут быть? — холодным тоном спросил Сережа.
— Если кто-то из наших жив, то они, скорей всего, в пионерском лагере, в котором ночевали девушки, — ответил Борис Валентинович. — По крайней мере, я бы пошел туда, если бы хотел встретиться с нами.
— Идем в лагерь, — резко
