Брандвахта - Александр Викторович Горохов
— А не много ли будет — шесть человек? — возразил брат. Кроме того, как будем выходить из ситуации, если трое будут за, а трое против?
— Очень просто, — решила проблему Надя Бивалькевич. — Решающее слово за директором. Но только Андрей прав: больше людей в правление не надо.
Устроило всех. А больше всего — меня, поскольку на кандидатуре Кречетова я решил настаивать изо всех сил. Даже в ущерб собственным амбициям.
Деду о его избрании в состав «правления» сообщили уже на следующее утро. К его неудовольствию, но все возражения Ивана Романовича отмели аргументом: так люди решили.
От него, кстати, и узнали, что за стрельбу мы с Наташей слышали две ночи назад. Какая-то «бригада» из Старой Уфы, как называют здесь историческую часть столицы Башкирии, пыталась «бомбануть на баб» немногочисленных обитателей многоквартирных домов на Софьи Перовской. Но у тех оказалась пара ружей, и они сумели дать отпор «захватчикам», не ожидавшим такого «горячего» приёма. Тем не менее, «упёртые» жители многоэтажек, не желавшие до того покидать квартиры, выводы сделали, придя в частный сектор Колонии Матросова. И теперь активно агитировали наших соседей организовать что-то вроде отряда самообороны.
— Ждите, скоро и к вам придут договариваться об этом, — объявил Кречетов.
— Вот тебе, Максимыч, с ними и разговаривать, — распорядился братец.
— Может, лучше Алексею или хотя бы Женьке? У них всё же опыта в этих делах побольше, чем у меня.
Брат, привычно пережёвывая фильтр «Ту-134», только помотал головой.
— Колющенко, хоть и служил в десанте, но единственный его боевой опыт — это когда его подстрелили у аэропорта. Сам понимаешь, не самый удачный боевой опыт. Лёша… Ну, да. Воевал. Но в местной обстановке пока не разобрался. В Архангельском такого беспредела, как здесь, нет. Там всё намного проще. Вот если договоришься, тогда и его можно будет подключить.
Это точно. Никто в этом большом селе не устраивал разборок по принципу «все против всех». Наоборот, как-то даже сплотились. И организовали похороны умерших. Прямо возле домов, где те жили. Практически, как и мы делали: экскаватором на базе «Белоруса» по-быстрому ямку вырыли, без гроба человека или людей уложили, кусочек доски с написанными именем-фамилией на холмик, и всё. Кто хоронил, тот и «унаследовал» имущество. В основном — запасы продуктов и вещей, а также посаженное в огороде: народ практичный, сразу понял, что никакого подвоза продовольствия и промтоваров в магазины не будет, и кормиться придётся только выращенным на участке, а одеваться в то, что имеется в посёлке.
По закону больших чисел, выжило несколько коров, овцы, свиньи, пара лошадей, куры-гуси. Ну, и всяческие кошки-собаки.
— Через три-четыре года не только себя мясом и молоком будут обеспечивать, но и что-то на продажу появится. А курами — и того раньше: люди быстро сообразили, что лучше посидеть до осени без яиц, зато цыплят, которых куры высидят, на следующий год на всю деревню хватит. И новых ещё выведут.
Ещё одной причиной, по которой на грядущие переговоры выделили именно меня, была моя нетрудоспособность: прочие мужики пахали, превращая ещё одну баржу, «добытую» Григорием и Серёгой, в «плавучий холодный склад». Сначала варили из нашедшихся металлических уголков и листа что-то вроде ангара у неё на палубе, а потом перетаскивали на неё то, что не боится сырости. Сооружение склада на берегу у нас ещё впереди. Для сахара, круп и муки, ещё одну баржу с которыми притащили от пристани Комбината хлебопродуктов, расположенного всего-то в двух с половиной километрах от Кузнецовского затона вниз по Белой. Пусть и на противоположном берегу. Тупо «угнали» уже загруженную и пришвартованную, разгружать которую не хотели те, кто грабил Комбинат до нас.
Впрочем, в отличие от Молочно-консервного комбината, крупы и муку пока «по-настоящему» никто не мародёрил. Их запасов, хранившихся в магазинах и на оптовых базах, людям хватает. А Мельзавод комбината производил больше 200 тонн муки в сутки, так что на складах этой муки — «как грязи». И вагон только фасованной гречки.
Почему не «склад» делали не на той же самой барже, с которой ходили в Прибельский? Да чтобы не переделывать конструкцию опускания-подъёма грузового трапа, неплохо проявившего себя. Я же говорю: в постапокалиптических временах есть своя прелесть, когда дело касается чего-то транспортного. Да и не только транспортного, а вообще технического. У Толкунова, вон, новая идея появилась: разжиться станками и организовать настоящую механическую мастерскую. Чтобы и отрезать металл можно было, и деталь какую-нибудь изготовить. Не говоря уже о ремонте. А что? Специалисты в лице того же Гришки, Садыка и деда Ивана имеются.
Вообще, конечно, эта поездка в Прибельский многих вдохновила. Как я это сформулировал, народ почувствовал, что у него «обеспечены тылы». Осталось только «с фронта» нас прикрыть. Но и это решаемо, учитывая желание «соседей» заняться самообороной.
Мы на эту тему потолковали с Алексеем Минхажевым, таким же, как и я, непригодным к строительно-грузчицким работам.
— Это хорошо, что вы почти все проезды в район перекрыли. Только надо не просто канавки, которые достаточно быстро снова закидать или вообще на серьёзном грузовике, вроде «Урала», переехать, а хотя бы метровые рвы прокопать. И отвалы грунта из этих канав сделать на внутренней стороне, чтобы его в канаву не столкнули. А на той единственной оставшейся дороге поставить серьёзный шлагбаум и выставить круглосуточный пост.
— А дежурить кто там будет?
— Хотят в безопасности жить? Вот пусть и дежурят по графику. И проезд сделать такой, чтобы с разгону нельзя было прорваться, а только аккуратно проехать «змейкой».
Он нарисовал на листочке примерный вид такого «блок-поста».
Что сказать? Толково! И обидно, что сам до подобного не додумался, хотя и видел, когда служил. И на дорогах в районе постов ГАИ не единожды видел. Даже возле того же самого аэропорта.
— Вообще, конечно, лучше было бы посмотреть всё на местности. Но, сам понимаешь, пока люди заняты, я пост не оставлю. Да и на костыле мне ковылять далековато.
Ну, с костылём — проблема решаемая. Хоть Барисычева «Волжанка», хоть ГАЗ-31029 «фиксатого», хоть «мой» «Москвичёнок». Но служба — прежде всего, и брандвахту, действительно, без охраны оставлять не годится.
30
За того неприметного мужичка, которого нам «подогнал» Иван Романович, старому надо памятник поставить! Привёл к брандвахте, вызвал Данилыча, а тот, выслушав «посетителя», позвал нас с Алексеем и Женей Колющенко. «Боевиков», в общем.
— Покажи им, — скомандовал брат, и мужичок вытащил
