Черный рынок (СИ) - Вайс Александр
Ограничения установили не потому, что кому-то в командовании не хотелось сделать своих суперсолдат ещё более крутыми. Пределы многих модификаций связаны не с тем, что это невозможно технически, а с тем, что мозг больше не выдержит. Допускаю, что я могу немного превысить порог. Потому что не только живу с этим многие годы и адаптировался, но ещё и предел едва ли был установлен по реальному максимально допустимому значению для меня.
Кроме этого, доступно число одновременно включённых в расширение сознания устройств или искажение восприятия…
Не удержался и попробовал сменить режим зрения на «монохромный»… После подтверждения цвета немедленно отпали. Мир теперь представал в градациях серого. Даже интерфейс потерял цветность. Под меню отображалась заметка «снижает нагрузку на мозг». Так и есть, неслабое вмешательство в сигналы от глаз. Но что интереснее, это не все варианты…
Установить на «тепловое зрение». Неужели есть и такое?
Как только мысленной командой попытался переключить выпадающий список, загорелся красный треугольник с восклицательным знаком: «отсутствует необходимая модификация». Ну конечно, основа глаз же у меня натуральная… Интересно, почему отказались? Да, в большинстве случаев в бою у солдат есть шлем с такой функцией, а в темноте я и так неплохо вижу. Но потенциально порой было бы полезно иметь возможность видеть в абсолютной темноте вообще без источников видимого света даже без приборов. Скорее всего, добавление вредило обычному восприятию и решили, что оно того не стоит.
Убедился, что также не могу видеть ультрафиолет, и вернул нормальное зрение. Интерес представляла не поставленная галочка около «Режим неограниченной адаптации» и под ней подпись «экспериментально». Справку бы… а, может быть, есть!
Не так много занимают инструкции, чтобы их не засунули в саму нейросетку.
— Что там? — с интересом спросила Прокси. — Нашёл игры на нейронке?
— Ага, оказывается, кто-то засунул змейку…
— Серьёзно?
Я вскинул бровь и насмешливо посмотрел на надувшуюся девушку. Вот Дарья сменила раздражение на беспокойство.
— Что ты нашёл? Только давай без лишних экспериментов. Я ведь в курсе, что бойцы Резонанса стали испытуемыми. И прекрасно знаю, что идущие на эксперименты аугменты порой плохо заканчивали, а у нас тут даже не лаборатория.
— Ну… нашёл кое-что. Например, некий «режим неограниченной адаптации». Есть краткая справка: «Биотическая нейронная сеть будет пытаться адаптироваться к уникальным характеристика мозга и любому устройству, подключённому в нейро-режиме. При этом допускается установление дополнительных нейронных связей и разрушение неэффективных. Возможен рост нейросети в пределах 10% от базового размера для формирования сложных адаптаций».
Несколько людей присвистнули. Джеф, с интересом слушающий, с недоумением огляделся.
— А… что это значит?
— Что Эрику стоит быть аккуратнее, — сказала Рей. — У обычных аугментов сети гораздо проще и не могут изменяться после создания, а его может. Например, наша всеобщая проблема — мы при работе с виртуальным интерфейсом ощущаем его чужеродность и не можем привыкнуть… Привыкаем терпеть, простите за кривую формулировку. Вот тебе первое время было жутко непривычно ощущать выход нейроимпланта, а затем он стал частью тебя, а виртуальный интерфейс вызывает меньше отторжения. У нас такого не происходит. Но это как царапина на ноге, которая вроде и болит при ходьбе, но тебе плевать. Мозг в одностороннем порядке неспособен изменять связи с нейронкой. Так вот, Эрик теперь может позволить ей адаптироваться.
Джеф выглядел недоумевающим, как и большинство присутствующих.
— Так… если это возможно, то почему это не сделано?
— Потому что нейросети спроектированы не навредить случайно мозгу. А он у всех уникален и невероятно сложен при высочайшей глубине интеграции нейросеток. У новых моделей проблема чуть меньше. Рано или поздно, наверное, её уберут. Или можно сказать машине «разбирайся сама, как лучше, оптимизируй связь под меня». Я кое-что слышала насчёт исследований в этом направлении. Вроде как у некоторых аугментов и правда прошли симптомы, но раз адаптацию ещё не внедрили всем или хотя бы недавно покинувшим академию, как те трое, кого нам дали, значит есть проблемы.
Я вздохнул и кивнул.
— А у меня версия ещё более сырая. И знаешь… это не всё, что здесь есть. Кроме него нашёл «режим ограниченной адаптации: биотическая нейронная сеть будет пытаться адаптироваться к уникальным характеристика мозга…» и так далее только про формирование и разрушение связей.
— Так, погодите! — вмешалась Крис. — А что можно подключить через нейро-режим требующее адаптации?
— Ну… например, нейро-процессор, как для органического ИскИна.
— Серьёзно? Разве такие есть? Почему ты раньше не рассказывал? Типа внешнего мозга? — она выпучила глаза.
— Вроде того, — подтвердил я. — Не прижилось. Дорого, неудобно, чревато провалами в памяти и дереализацией. Это как… если вы осознаёте, что спите. Мир внезапно кажется нереальным и чужим. В глючащем виртуале это воспринимается спокойно, с лёгким раздражением. А вот в реальности сильно давит на психику. Я как-то ощущал такое при сильном отравлении. Хах, вспомнил случай. В общем при выходе из полного погружения можно поставить короткий ролик, если у пользователя проблемы с восприятием скачков реальности. При этом меню уже нет, а виртуальное тело контролируется. Ну и мы компанией друзей как-то подшутили над заядлым виртуальщиком, который не ощущал нереальности. Он встал с дивана и увидел, как мы лежим и не реагируем. В комнате погасли все источники света, но при этом словно едва мерцающим синеватым светятся все предметы, и сидит чёрный кот, смотрит на него и покачивает хвостом. Проходит десять секунд, больше не могли, и он произносит: «ты уже достаточно долго пробыл здесь, просыпайся, или забудешь как».
Ожидаемо мостик сотряс ржач Шерифа. Его мелкая жена присоединилась к нему вместе с Русланом и Железякой.
— Жестокая шутка, — проворчал Дэймон, смотря на экран. — Я бы обделался.
— Я бы тоже! — подтвердил Шериф. — Зная Шарда, он не халтурил!
— Так идея была не моя… а вот с реализацией помог.
— Только с нами так не делай. Серьёзно, пожалуйста, — попросила Сара. — В космосе и так весело, не хватало ещё таких ужастиков на отдыхе.
Пообещал так и сделать, и не трогать активацию. Крейсер пока мы болтали далеко отполз от станции.
'Внимание, инициация РСТ-прыжка. Цель: ЛХС 910, дистанция 61.5 световых лет…
Максим улыбнулся, встав так, чтобы лучше видеть экран.
— Не зря поставили целиком новый РСТ вместо потасканного. Никогда не прыгал так далеко! Даже мой корабль кое-как пятьдесят два вытягивал в максималке. А на столько из малых прыгают только самые крутые разведчики.
Дарья кажется расслабилась, убедившись, что со мной всё хорошо и с гордостью вспомнила своё прошлое.
— Новейший быстроходный лёгкий авианосец Светляков прыгает на шестьдесят семь. Но Горизонт Событий теперь тоже по праву может зваться быстроходным кораблём.
РСТ тяжёлых кораблей качественно иные. В них есть системы, которые просто не влезают на малые суда… И, например, эсминец с движком от крейсера, которым Атлант притащил дредноут к ВКС скакал на семьдесят с чем-то. Сколько способен прыгнуть дредноут Старших в максимальном режиме страшно даже представить. Хотя не факт, что так уж невероятно много. Судя по варп-полю его двигатель был в ужасном состоянии. Но это… открывает новые горизонты. Возможно ещё столетие и полёт в Сектор Орла у среднего корабля будет занимать меньше декады. Ну, при условии, что развитие РСТ вновь не найдёт своего предела на многие десятилетия, когда прорывную технологию оптимизируют до максимума.
Мы созерцали наш первый вылет, направившись сразу в нужном направлении.
— РСТ-прыжок через 5… 4… 3… 2… 1… запуск!
Реальность разорвалась и крейсер нырнул в тёмный коридор, полный разноцветных всполохов. Я поглядывал на экраны уведомлений и выведенный отчёт о работе двигателя. Всё шло штатно, никаких отклонений.
