Последняя Арена 3 - Сергей Греков
Развернул интерфейс и сосредоточился на иконке. Была не была — надавил на пиктограмму.
В следующую секунду произошло нечто странное. Я ощутил, что моё тело превратилось в эфимерную субстанцию, способную пройти сквозь любую преграду. Чувствовал, как переливаются токи силы, струящиеся по всему организму. В сознании мимолетно проскочила мысль о вседозволенности и неуязвимости. Я будто слился с самой стихией. Я превратился в молнию, способную преодолеть сотни километров за секунду. Я стал огнем, языки пламени которого были невосприимчивы к атакам. Я преобразился в сосредоточение холода, которое медленно, но верно могло проморозить не просто бетонное здание, но и целую планету.
Оторвался от земли и воспарил вверх. Каменные своды, которые нависали надо мной, не могли послужить для меня даже малейшим препятствием. Я просачивался сквозь горную породу, не встречая никакого сопротивления. В душе царила безмятежность и полная уверенность в своей первозданной мощи.
Вскоре увидел, как мимо проплывает флегматично лежащий на земле Василий. В нём ещё чувствовались отголоски той силы, что сейчас безмерным фонтаном наполняла мою могущественную сущность.
Человек что-то сказал, но звуковые волны не достигли моего восприятия. Котов зачем-то показывал рукой вниз. Я лишь улыбнулся и направился дальше: туда, где виднелись фиолетовые тучи, наполненные яркими искрами электрических разрядов. Отдавшись потоку, устремился в бескрайнюю высь, чтобы слиться с бушующей в небе бурей.
Наваждение ушло так же внезапно, как и появилось. Это что такое было?
Гравитация потянула меня вниз. Хорошо, что до поверхности белой долины было совсем немного, так что я смог приземлиться на ноги, ничего критичного не повредив себе при этом.
Поздравляем. Задание «поиск во мраке» выполнено.
Получена уникальная способность раскола «стихийный скачок». Вы можете перенести артефакт фиксации в любую точку пространства, находящуюся не дальше 200 км от прорисованной вами карты. Требования — отсутствуют. Откат — 30 суток.
Получен пассивный навык раскола «мнимое бессмертие». Постоянное. После возрождения вы не сможете двигаться пять секунд. На это время тело неуязвимо для атак.
Я вчитывался в награду. Губы непроизвольно растягивались в улыбке. Это как раз то, что надо. Теперь меня не смогут зажать на точке возрождения, и я в любой миг смогу сбежать. Двести километров — огромное расстояние, которое позволит скрыться не только от роты солдат, но и от целой армии. И это с полной гарантией. Плюс не сказано, что в отведенные пять секунд бессмертия я не смогу применять магию, так что мне будет, чем ответить возможному врагу. Теперь главное разжиться учебником ранга адепта, чтобы воздействовать на окружающий мир, и можно вздохнуть спокойно.
— Как тебе подарочки? — спросил Котов, беспечно смотрящий в небо.
— Как раз то, что нужно.
— Ага, — на меня повернулась довольная рожа. — Тоже дало три взаимосвязанных способности?
— Нет, — я завалился рядом. Мобы сейчас были под землей на глубине сорока метров. И не думаю, что нас ждет ещё какая-нибудь напасть до отведенного таймером времени.
— Спрашивать бесполезно, что тебе досталось, — с утвердительной интонацией произнес Василий.
— Бесполезно, — подтвердил я догадку сержанта. — А у тебя?
— Тоже, — Котов закинул ногу за ногу. Живот усиленно заурчал. — Жрать хочется.
— Это да. Ты как догадался использовать стихиалий? — заинтересовался я.
— А ты как получил своё кольцо? — спросил сержант, мельком глянув на меня. — Да не отвечай, — он лениво махнул рукой, а после проговорил с несвойственной для себе серьезностью. — И мне таких вопросов не задавай. Тоже не отвечу. Как тебе вообще эффект от этой способности? Поехали мозги?
— Не то слово, — я поморщился. На меня явно кто-то влиял, хотя у моего сознания была защита от подобных воздействий. Выбранный универсальный блокиратор для школы ментализма должен был защитить от всех внушений, вот только сейчас от него не было никакого толка. — Есть предположения, из-за чего так?
— Так псионика, — сказал Котов как о чем-то само собой разумеющемся.
— Э, что?
— Школа псионики. В артефакториуме стояла между абиогенезом и армуковером. Там совсем небольшое древо, — он приподнял руку на полметра, показывая размеры растения. — Писалось, что люди могут его использовать, если в характеристиках есть параметр воли, влияния или авторитета.
— Я сделал запрос, чтобы все ветки развития, которые не предназначены для людей, исчезли. Да и армуковер не видел. Это что такое?
— Создание брони, покрывающей кожу. Подходит для тех, кто не способен носить доспехи, но при этом обладает уязвимостью к атакам. У людей такого не может быть. Смысла нет. Хотя там и броня особая получается. Может и поглощать урон, и отражать, и часть маны забирать.
— А с псионикой что? В чем отличия от ментализма? — не понял я.
— А ты унбэшку взял, да? — улыбнулся Василий.
Я слегка кивнул. Военные и так знали, от чего у меня защита, так что и сейчас не было никакого смысла в утаивании этой информации. К тому же собеседник, не смотря на молодой возраст, оказался сведущ во многих игровых вопросах.
— Ментализм берет тело под контроль, — принялся объяснять Котов. — Подходит против парализации, допросов, приказов. А псионика меняет саму сущность человека. Игрок сам начинает верить, что он стал животным, камнем, а в нашем случае — стихией. При этом нет никакого влияния на мысли.
— И получается, что мы можем использовать способности, которые предназначены для других школ?
— Конечно, — Василий удивленно посмотрел на меня. — Все способности относятся к разным школам. Мой командир, например, может создавать силовое поле…
— Ареометизм? — предположил я, вспоминая первое посещение артефакториума. Тогда я долго бродил по площадке, изучая разные древа.
— Ага. Но также может поджигать палец. Подкуривает с него, — сержант ухмыльнулся. — Но это не значит, что у него есть какое-то направление элементализма. Да и ты чувствуешь мобов. А это пространственная школа. Ну смысл ты уловил. И характеристики тоже косвенно завязаны на магию. О, ещё один летит.
Он указал на странное существо, поднимающееся из недр земли. В фигуре, которая был объята сияющим пламенем и крутящимся вихрем морозом и от которой во все стороны били электрические разряды, я узнал Дмитрия Хрящева. Во взгляде майора прочитал неприкрытое пренебрежение к двум людям, валяющихся на поверхности белой долины.
Спасать его или нет? Придется, видимо, немного подсобить, чтобы офицер не взлетел слишком высоко и не расшибся. И такой подарок я сделаю только для него.
Я резко вскочи и сделал сальто. Орать не стал, так как помнил, что звук при активировавшемся стихиалии проходит мимо ушей. Встал на руки и, широко расставив
