Астрономы идут - Владимир Анатольевич Моисеев
— Не сказал бы… Во время стажировки в Замке, было однозначно установлено, что я чувствителен к подобным молодым людям. Мимо меня не проскочишь. Так что могу утверждать, в Монастыре магически одаренные люди мне на глаза не попадались.
Магистр нахмурился.
— Почему вас так расстроил мой вызов?
Д’Иванов на мгновение смутился.
— Обстановка сейчас не простая, война уже не за горами. Я испугался, что король Генрих перешел от слов к делу. Не хотелось услышать из ваших уст о нападении на Монастырь…
— Это все?
— Да, милорд.
— Хорошо. Но постарайтесь представить мне завтра утром материалы об этом молодом человеке — Андрее из Обсерватории. Это крайне важно. Мне кажется, что он играет не последнюю роль в нашей ссоре с Замком. Я хочу знать помощник он или враг.
* * *
Д’Иванов покинул кабинет магистра, стараясь вести себя как можно неприметней. Дрожь в руках пропала. Он немного успокоился. Его шпионская деятельность еще и не началась, а ужас от близкого разоблачения, который ему пришлось пережить только что в кабинете магистра, поверг его в шок. Он и не предполагал, что ему будет так страшно. Хорошо, что сегодня все обошлось.
Проклятый молокосос, которого по недоразумению объявили магистром, заставил его краснеть и потеть как последнего несмышленыша и труса. Придется теперь и этот случай занести в список прегрешений магистра Захария, требующих отмщения. Д’Иванов не намерен был спускать оскорбления.
Впрочем, ему было не до эмоций. Для беспокойства появилась веская причина. Таинственный Андрей. Кто он, собственно? Какую опасность представляет для короля Генриха, и, следовательно, и для него? Д’Иванов признал, что у магистра Захария были основания выговаривать ему за служебную нерадивость. Он недосмотрел за молодым выскочкой. Это была непростительная ошибка. Следовало внимательно следить за каждым образованным, которых советник Игнатий отбирал для занятий астрономией в Резервации.
Д’Иванов понял, что безмятежная и спокойная жизнь осталась в прошлом. Он должен будет хорошо поработать, чтобы выжить. Манящая перспектива стать следующим магистром казалась слишком реальной, чтобы отказаться от нее только потому, что высокочтимые с давних времен слишком серьезно относились к вопросам личной чести. Вооруженная схватка между Монастырем и Замком обещала быть жестокой и кровавой, а потому необходимо было позаботиться о личной выгоде и безопасности. Нет, в самом деле, зачем эти ужасы, если они не приведут к повышению по службе? Рисковать собственной жизнью ради призрачной независимости Монастыря было бы неоправданным безрассудством. Прагматизм — вот, что всегда отличало род д’Ивановых с давних времен.
Он представил, как его окружают громилы из Замка и пытаются выпустить ему кишки наружу! Бр-р-р… Ради чего, спрашивается? Принципы нужно подбирать таким образом, чтобы следование им приносило тебе ощутимую прибыль. И его последние сомнения отпали. Конечно, лучшим выходом из сложившегося положения станет предательство. И ничего страшного в этом нет. Жизнь так сложилась. Разве от него что-нибудь зависит? Войну не он затевает. Он желает простого и понятного — выжить. Но проделать все надо тонко, чтобы обе стороны считали его верным сторонником.
Д’Иванов ухмыльнулся. Дурить этих самовлюбленных зазнаек, которые даже о самых простых вещах привыкли рассуждать с точки зрения вечности и общечеловеческой целесообразности, было любимым его занятием. Потакай начальству в мелочах и всегда будешь в полном порядке. Расстраивало только одно — с этого момента каждый его поступок должен быть выверен до мельчайших деталей. А это означает, что впредь ему нельзя допускать ошибок. Придется постараться.
Д’Иванов попробовал составить план первоочередных действий. Прежде всего, надо разобраться с таинственным Андреем. Он вспомнил — а как показывает практика, не бывает лишней информация, какой бы бессмысленной она не казалась в момент поступления, — что ходят слухи, будто Замок готов начать войну именно из-за Андрея. Словно бы он важная персона. Д’Иванов очень удивился, чего только не услышишь краем уха, но на всякий случай запомнил. И вот пригодилось.
Пришла пора воспользоваться главным изобретением службы духовной безопасности — собранием личных дел всех без исключения образованных, оказавшихся волею судьбы в Монастыре. Д’Иванов внимательно ознакомился с содержимым папки «Сотрудник Обсерватории Андрей из деревни Шушары». К своему смущению он понял, что сами по себе материалы о жизни этого человека ничего ему не говорят. Так что, если бы он и захотел вычислить опасного человека по этим записям, увы, ничего бы не получилось, он бы не обратил на него никакого внимания. Только заранее зная, что объект проверки по каким-то непонятным причинам умудрился заинтересовать сначала Игнатия, а теперь и самого магистра, можно отыскать в биографии Андрея примечательные фактики, которые, вроде бы, складываются в весьма красноречивую картину. Во-первых, он любит учиться. И не скрывает этого. Во-вторых, желает заниматься астрономией.
«Боже мой, — подумал д’Иванов с ожесточением. — Какой ерундой приходится заниматься. Но с этим парнем следует познакомиться ближе. Неужели он действительно владеет искусством воздействовать на окружающих? Вот только этого не хватало! Трудно тогда придется королю Генриху без моей помощи. Ему не справиться с Андреем без моего содействия»!
Впервые д’Иванов заметил, что проблемы Замка его беспокоят как собственные. А это, кроме всего прочего, означало, что он окончательно решил для себя, на чьей стороне будет сражаться до последней капли крови. Он стал другим человеком. С этого момента предательством стало бы его дальнейшее сотрудничество с магистром! Д’Иванову стало страшно. Понятно, что с пресловутым Андреем должен будет бороться лично он. На помощь короля Генриха надеяться не приходится! Потому что это он, д’Иванов, отныне главный помощник самого короля. Именно он, оказывается, и есть тот самый маленький предатель, который, поменяв хозяина, обеспечит перевес одной из сторон, казалось бы, пока таких равных, доказав свое величие и ценность для неизбежного будущего.
* * *
В этот момент дверь в кабинет тихонечко отворилась, и на пороге появился странный человек. Некоторое время он чувствовал себя неуверенно, но, разглядев д’Иванова, немедленно успокоился.
— Простите за внезапность и беспардонность. Надо полагать, вы, высокочтимые, к такому не привыкли. Но я на работе. Меня прислал господин Феликс с поручением! Он просил передать, что заручился поддержкой короля Генриха. Так что ваши претензии на должность магистра получили высочайшее одобрение и стали отныне частью государственной политики Замка. Теперь дело за малым. Нужен ваш ответный ход, который бы неопровержимо подтвердил личную преданность правящей династии!
Д’Иванову не понравилось, что о его предполагаемом (да, всего лишь о предполагаемом) предательстве знает еще один человек, так и до провала недалеко. Особенно, если эту сплетню подхватят болтливые монахи и донесут магистру или, что еще хуже, Айрис. Наверное,
