В тени короля - Ольга Ясницкая
Триста Шестой собрался что-то ляпнуть, но Керс состроил грозную мину, и тот, промямлив что-то нечленораздельное, побрёл обратно к Севиру.
— Пойдём-ка отсюда, — Керс приобнял Твин, чтобы помочь добраться до лошадей. В таком состоянии ей и ста метров не пройти.
Вцепившись ему в плечо, она посмотрела на капитана, и тот в ответ чуть заметно кивнул. С чего бы ей прощаться с этим хмырём?
— Эй, северянин, пукалку свою не забудь, — не сдержавшись, Керс с едкой улыбкой кивнул на валяющийся в пыли огнестрел. — Только ладошки береги.
Чужак окатил его холодным взглядом и отвернул морду.
— Ты неисправим, — укоризненно вздохнув, Твин вытянула шею и принялась разглядывать остальных. Наверняка ищет Слая.
Керс нашарил в поясной сумке шприц и спрятал его в рукаве. Хотелось бы надеяться, что он не понадобится — вряд ли у Твин найдутся силы хистовать, а вот насчёт Альтеры всё же были некоторые сомнения. Та может выкинуть такое, что потом костей не соберёшь.
— Так где Слай? — босыми ногами подруга ступала по холодной земле, но, казалось, это её не заботило. Она не замечала ни своего горе-папашу, ни столпившихся за оградой северян, пристально наблюдавших за каждым их шагом, ни даже собственной наготы. Её не интересовало ничего, кроме Семидесятого.
Керс сразу заметил разочарование на её лице, когда она разглядела, кто перед ней. Он бы отдал всё, чтобы сейчас рядом был Слай, чтобы именно он обнимал её, помогая идти; чтобы она смеялась над какой-нибудь его шуткой, или просто улыбнулась, заявив, что рада видеть их, засранцев, и что Пустоши не такие уж большие, могли бы и раньше прийти за ней. Но Слая больше нет, и как об этом сказать Твин, он понятия не имел.
— Я… Это, слушай… — Керс остановился и развернул её лицом к себе. — Слай… Мы… Чёрт! Я очень рад, что ты жива, Твин.
— Я тоже, — она вымучила слабую улыбку. — Прости, я просто… Просто очень ждала Слая.
— Ну…
— Ты так и не ответил, где он?
Нет, нельзя ей говорить сейчас, пусть немного окрепнет.
— Керс, почему ты молчишь? Где он? — Твин смотрела на него своими чёрными бездонными глазами, а он всё никак не мог решиться. — Где Слай? Отвечай!
Собравшись с духом, он крепко обнял её:
— Прости меня, сестрёнка…
Игла вонзилась ей в плечо. Вскрикнув, Твин попыталась вырваться, и даже сейчас понадобилось немало усилий, чтобы удержать её.
— Что ты сделал?! Отпусти! — она замолотила кулаками по его груди, отчего пришлось прижать её к себе ещё крепче. Нужно подождать совсем недолго, всего пару минут, и снотворное подействует.
Твин не прекращала бороться: пиналась, царапалась, громко звала Слая. Максиан, наблюдавший за ними со стороны, попытался вмешаться, но Севир быстро поумерил его пыл. Вскоре силы Твин иссякли. Она обмякла и, не в состоянии удержаться на ногах, вцепилась Керсу в плечи. Он подхватил её на руки, удивляясь, какая же она лёгкая, почти невесомая. Её губы вдруг задрожали, и по щекам потекли слёзы.
— Эй, сестрёнка, ты чего? — Керс старался придать голосу бодрости, хотя у самого першило в горле. — Всё будет хорошо, вот увидишь.
— За что? — она смотрела на него с такой болью, что ему стало совсем невыносимо. — Почему ты тоже хочешь… убить меня?
— Убить? Глупышка, да я бы никогда! — он осторожно поцеловал её лоб. — Спи, Твин, я с тобой, я рядом.
Она что-то пробормотала в ответ и закрыла глаза. Её дыхание сделалось ровным, глубоким, а руки безвольно обвисли.
— А нельзя было это сделать как-то иначе? — набросился на него Максиан, стоило только приблизиться.
Керс молча прошёл мимо, не собираясь тратить силы на перепалку с несостоявшимся папашей.
— Давай подсоблю, — Триста Шестой протянул руки, предлагая передать ему Твин.
— Сам справлюсь, — однажды он подвёл её, доверившись, казалось бы, брату, и повторять ту же ошибку Керс не собирался.
Глава 8
Не сводя глаз с задыхающегося шефа полиции, Шед сделал большой глоток из карманной фляжки и скривился — дешёвое пойло огнём обожгло глотку. Посиневшее лицо Брайана исказилось в беззвучном крике, глаза в ужасе выпучились, на губах проступила розоватая пена, а пальцы судорожно царапали грудь, словно пытаясь выскрести из-под кожи боль, причиняющую невыносимые муки.
Никакой жалости Шед к нему не испытывал. Страдания ублюдка не шли ни в какое сравнение с тем, что он сам перенёс после позорной отставки, когда его взашей погнали из полиции. Брайан ещё легко отделался. Не свяжи канселариус руки своими «естественностями», Шед бы проявил поистине творческий подход.
— Забавная штука — жизнь, — он снова отпил из фляги. — Пять лет назад я стоял перед тобой, умоляя о последнем шансе, а теперь стою над тобой, наблюдая, как ты подыхаешь. Жалкая мразь! А знаешь, что? Смотреть на твои конвульсии даже приятнее, чем кончить в рот какой-нибудь благочестивой девице.
Губы Брайана задрожали, дыхание сделалось частым, прерывистым, и из горла вырвался очередной хрип.
— Что-что говоришь? — Шед поднёс к уху ладонь и слегка склонился над бывшим начальником. — Ну, в зад тоже неплохо, согласен… Но в рот всё же эстетичнее. Ладно, хватит о бабах, жирный ты извращенец, а то сбиваешь с мысли.
Шед выудил из сумки стеклянный пузырёк и поднёс его поближе к глазам. Чёрный скорпион застыл, угрожающе подняв жало.
— Ну что, приятель, твой выход, — открутив крышку, он тряхнул банкой над кроватью, рядом с корчившимся в предсмертной агонии Брайаном. Скорпион сжался и попятился. — Э, нет, дружок, куда это ты?
Шед придвинул его крышкой к плечу умирающего и чуть надавил на хитиновое тельце. Скорпион, защищаясь, вонзил жало в мягкую плоть и юркнул между складок покрывала. Яд куницы надёжнее, но беда в том, что этих тварей в столице ввек не водилось, а вот хвостатых тараканов здесь пруд пруди, вот и пришлось выкручиваться. Впрочем, всё получилось идеально: симптомы схожи, след от жала есть — не придерёшься. Безупречно естественная смерть, к тому же очень символичная. Последнее особенно радовало — нет ничего хуже нудной однообразной работы.
— Передавай привет Тейлуру, — отвесив поклон умирающему, Шед вышел из спальни.
Перед уходом не мешало бы глянуть, что у Брайана припрятано в закромах. Деньги лишними никогда не бывают. И угораздило же вчера продуть в карты последние двадцать золотых. Чтоб Кривой ими подавился!
В шкафу, среди стопок старых газет и потрёпанных книг, обнаружился переносной сейф. Шед принялся судорожно перерывать ящики письменного стола в поисках ключа. Бумаги, карандаши, подгнивший яблочный огрызок — ну и свинья же ты, Брайан! — сломанные
