Мийол-ученик 2 - Анатолий Михайлович Нейтак
– …
– Сынуля. Верни мне веру в людей, скажи, что этим всё ограничилось.
– …
– Так, – закрыв глаза, Ригар снова вздохнул. Уже не напоказ. – Давай-ка без вот этого. Что случилось потом? Вернее, как она отреагировала на твоё хамство?
– Это… я…
– Это было хамством, причём беспричинным, причём в адрес вышестоящего. Было?
– Но ведь я просто…
– Было или нет?
Мийол вздохнул, присел сбоку, гипнотизируя взглядом чайник.
– Было, – сдался он, потянувшись налить питья и себе.
– И что сделала глубокоуважаемая?
– Заморозилась. Ещё сильнее обычного. При этом она вывела на первый план затмевающее всё остальное презрение. И…
– И?
– Сказала, что если меня настолько не устраивает соглашение об ученичестве, его вполне можно аннулировать. В конце концов, новый статус пока ещё нигде не зафиксирован.
– А что сделал ты? Надо полагать, список уже утворённых дуростей показался неполным без ещё парочки? Более смачных?
– …
– Сын.
– …
– Настолько плохо?
– Я, – сказал, глядя мимо, Мийол, – оскорбил её семью.
– Насколько прямо?
– Не очень. Просто сказал, что, не будучи по крови Тамарен, никто не станет превращаться в живую ледышку без серьёзных причин… что даже ассистента не держать, делая всё лично – это совершенно не… и что я – мы – не такие, как вис-Чарши.
– Замечательно. И?
– Она сказала, что соглашение об ученичестве всё меньше устраивает её. И спросила, какой компенсации я пожелаю за то, что передал ей знания моей магической школы.
– Ещё того замечательнее. А что ты на это ответил? Нет. Не только что. Как ты ответил?
– …
– Сын.
– …я тоже постарался заморозиться. У меня неподалёку магоклон работал. Я перенёс в него основной фокус внимания, сделав живое тело как бы куклой…
– Отзеркалил, значит.
– Да. И…
Мийол замолчал. Ригар подождал немного, ничего не дождался и сказал:
– Позволь мне ещё разок угадать. Ты с предельной, вполне оскорбительной вежливостью из свежеустановленной бесчувственности – или, лучше сказать, полной контролируемости – сказал, что если ей привычнее чисто деловой формат общения, услуга за услугу и добро за добро, то ты не посмеешь настаивать на привычной тебе манере и всемерно постараешься перенять ту, которую показывает и предпочитает глубокоуважаемая. И что вопрос достойной компенсации за один из наименьших секретов школы Безграничного Призыва ты смело оставляешь на глубокоуважаемой. На её совести, чувстве соразмерности и деловой этике.
– …
– Что, так хорошо угадал?
– …слова были немного другие.
– Но смысл именно такой, угу. И что она?
– Понадеялась, что я действительно перейму её манеру общения, пообещала подумать о достойной плате за Призыв Подобия Артефакта, попрощалась и удалилась.
– И насколько она при этом была обижена?
– Не знаю. Эта её заморозка отлично прячет… всё.
– Надо полагать, – Ригар даже вздыхать не стал. Просто прибег к собственным практикам по самоконтролю. – Надеюсь, ты хотя бы понимаешь, что упорол пачку эпических дуростей?
– Да.
– Точно понимаешь?
– Да.
– Что-то не похоже. Впрочем, тяжесть последствий выяснится позже. Ты поймёшь, как и что, когда посмотришь на действия куратора, а не на её слова и эмоциональную маску. А пока, для закрепления материала и ради полноценного понимания… для начала: с чего ты вообще решил, что глубокоуважаемая радостно побежит туда, куда ты её поманишь?
– … – Мийол старательно спрятался за пиалой.
– Видимо, ты решил, что раз с кланами Мутного залива всё срослось, то и в Лагоре всё тот же праздник всеобщего согласия продолжится?
– Нет.
– Решил-решил. Может, не осознанно, но всё же опыт условно успешных политических игрищ точно ударил тебе в голову… и, видимо, вышиб оттуда что-то важное. Скажи-ка, сынуля мой мощный, давно не осеняемый крылом птицы обломинго… почему бы это успех в Мутном заливе и его окрестностях не удалось повторить с мэтром Никасси?
– Не знаю.
– Скорее, думать не хочешь.
– Я честно не знаю.
– Ладно. Давай немного упростим. Вот есть первый подмастерье: Райвеза Выдумщица. Вот второй: Никасси Морозная. Почему первая поспешила тебе довериться – именно довериться, тут двух мнений быть не может! – а вторая как-то не очень?
– Да мне-то откуда знать? – Мийол нервно хохотнул. – Или ты хочешь, чтобы я разложил по коробам мотивы аж самой Выдумщицы? Да ещё с мотивами Морозной сравнил? Той самой Морозной, с которой я провалился, как… то есть не смог понять, почему…
– М-да. Наверно, мне тоже кое-какие успехи в голову ударили. Я как-то даже подзабыл, что тебе лишь семнадцать. Что ж… по части мотивов двух названных персон и я полного расклада не дам. В конце концов, я знаю Райвезу только с твоих слов. Но одну критичную разницу я тебе назову и так…
Ригар вздохнул, после чего выдохнул:
– Отчаяние.
– Отчаяние?
– Оно самое. Выдумщица отчаялась гораздо сильнее и глубже, чем твой куратор. Готова была цепляться даже за самые сомнительные шансы. Решать судьбы – свою и чужие – не броском монеты, но по едва ли не случайным поворотам судеб. А мэтр Никасси… не ко времени ты решил колоть ей в глаза её же характером, позаимствовав мою проницательность. Но в целом всё верно. Я вряд ли ошибся, когда оценивал причины её превращения в… Морозную.
И, прикрыв глаза, он словно бы прочёл с листа уже недавно звучавшую цитату:
– …не может стать медиумом тот, кого в детстве хоть кто-то любил. Так странно устроен этот печальный дар – умение видеть чужие мысли и испытывать чувства, способность входить в чужие внутренние миры. Если малышу есть, на кого положиться, если он знает, что его защитят и поддержат, не ждёт ежеминутно окрика и пинка, если он счастлив, – он никогда не узнает, каково это. Зачем счастливому человеку становиться тонкой мембраной, тугой струной? Оставаться человеком куда приятней.
– Не вижу в этом даре ничего печального, – сказал Мийол упрямо. – Или нелюдского.
– А зря. Ты сам приобрёл сенсорику копированием Атрибута от Эшки. Не самого сильного магического зверя, выживавшего за счёт ночного образа жизни, повышенной чуткости и стремления избегать любых угроз. Да и потом, не мне тебе объяснять: имеющие Атрибуты – уже не вполне люди. Физиологически так уж точно. Да и магически тоже. Не напомнишь,
