Леса хватит на всех - Борис Борисович Батыршин
Он вздохнул (Егор уже стал прикидывать, не начать ли считать вздохи?) и вернулся за стойку.
- Это таки всё, молодые люди, или будете уже кушать ваш обед?
- Обязательно пообедаем. – заверил он шинкаря. - Только посылочку вам вручим, от Кубика-Рубика. Давайте, парни, её сюда!
Чекист кивнул и скрылся за дверью. Шмуль проводил его заинтересованным взглядом.
Через несколько минут командир «партизан» объявился опять. На этот раз он ввалился в шинок задом наперёд, отдуваясь под тяжестью длинного, размером с поставленный на бок холодильник, ящика. С противоположного конца нелёгкую эту ношу поддерживал Яцек.
- Вот вам здрасьте через окно! - Егор сделал приглашающий жест. – Прикажете распаковать?
Фанера и тонкие рейки недолго сопротивлялись австрийскому штык-ножу в руках барахольщика. Отлетели с треском боковые стенки, испещрённые наклейками транспортно-логистических фирм (иные, ламинированные прозрачной плёнкой, уже расползлись нечитаемыми кляксами), вывалилась на пол груда упаковочной стружки, которой неизвестный грузоотправитель предусмотрительно заменил пенопластовые шарики, и перед глазами присутствующих предстала она. Массивная, из клёпаной меди, подставка тёмного дерева, старомодные шкалы со стрелками. Всюду блестящие трубочки, краники, решётки, стекла водомерных трубок и емкостей для молока и сливок…
- Крутяк! - восхищённо выдохнул Чекист. – Чиста стимпанк! Это что, кофеварка?
Шмуль посмотрел на него с нескрываемым сожалением.
- Это, чтоб вам было хорошо понятно, юноша, не пошлая кофеварка, а кофемашина с паровым приводом. Не какой-нибудь ширпотреб, а натуральный индпошив – таких в мире всего десятка три, ручная работа для подлинных ценителей. Вот, видите, цилиндр с решётчатой дверцей? Это топка – можно жечь хоть щепки, хоть угольные брикеты, хоть биотопливо, там есть особая горелка. А уж стоит – мне больно об этом вспомнить!
- Значит, электричества она не требует? – уточнил Егор.
- Ни боже ж мой! – замахал руками шинкарь. - Всё исключительно на паровой тяге. Мельница для кофе, правда, ручная – видите, сбоку рукоятка изогнутая? Зато капучинатор самый настоящий, на пару, тут даже манометр прикручен… Теперь могу угощать вас хоть американо, хоть латте!
- Здорово! – снова восхитился командир партизан. – Значит, обновим аппарат? Сварганьете-ка нам кофейку. Мне эспрессо, двойной…
- Вы всегда торопитесь, как уже поздно? – осведомился у торопыги Шмуль. – Это не китайская поделка, которую только в сеть воткни, и она таки да, работает, совсем, как настоящая. А ещё через пять минут ломается. Нет, этот агрегат надо подготовить со вкусом, наладить, освоиться как тут и что… Вот тогда будет вам и эспрессо, и капучино, и даже мароччино с флэт вайтом! А пока – пейте уже своё пиво и не расчёсывайте мне нервы!
VII
2054 год, осень
Московский Лес,
ГЗ МГУ
- …и ещё пятнадцать малых учебных наборов химической посуды. – подытожил Яков Израилевич. – Со следующей декады пойдут лабораторки со вторыми курсами, предвижу большой расход.
- Зрозумило, побьють, ироди. – согласно помотал головой завскладом. - Ось заставитьб йих гроши платить – берегли б казенне добро…
И черкал карандашом в невероятно засаленной записной книжке.
Доцент Шапиро с иронией покосился на собеседника. Заведующий всем складским хозяйством факультета Михась Вогнянович Вислогуз, крупный краснолицый мужчина с внешностью и манерами хрестоматийного хохла-прапорщика, формально хоть и не подчинялся завлабу, но с некоторых пор ходил у него на коротком поводке. Причиной тому были некие вольности, которые упомянутый заведующий складом позволил себе в отношениях с весьма и весьма сомнительными персонажами. И в том числе – похищение и перепродажа лабораторных образцов, оставшихся после одной экспериментальной программы, прикрытой доцентом Шапиро по соображениям безопасности.
История эта имела продолжение и привела в итоге к авантюрному рейду по Северо-Западу Леса, предпринятому добрым приятелем Якова Израилевича, егерем по прозвищу «Бич». Михась же Вогнянович был разоблачён, взят за кадык, унижен, растоптан, а на закуску поставлен перед непростым выбором: либо он остаётся на прежнем месте, но ведёт себя тише воды, ниже травы, выполняя все указания разоблачителей, либо… а вот об альтернативе заведующему складом думать не хотелось, так что выбор он сделал вполне предсказуемый. Чем Яков Израилевич и пользовался самым бессовестным образом. Например, получал по первому своему запросу дефицитные комплекты лабораторной посуды, за которые между факультетскими лабораториями разгорались нешуточные баталии, приводящие порой к шумным скандалам в кабинете завкафедры ксеноботаники профессора Адашьяна, иногда докатываясь даже до самого деканата.
- Оборудование новое прийшов. – сообщил Михась Вогнянович, разделавшись, наконец, с записями в блокноте. - То, що ждали ще в серпни… в августе. Электронное, особливо для Лису, вчора по реке доставили. Так завкафедрою заборонив показувати кому-нибудь список - буде сам розподиляти… распределять по лабораториям.
- Ну-ка, ну-ка… - заинтересовался Яков Израилевич. – Список есть?
- А як же! – засуетился завскладом. - Ось, туточки…
Некоторое время Шапиро изучал поданную ему бумажку.
- Как я понял, вы уже всё вскрыли и оприходовали?
- Вскрыл, ясное дело. А ось оприходовать... треба ще комиссию зибрати, оценить, як оборудование перенесло перевозку. Може, що ти списати доведеться…
- Комиссию, говорите? – Яков Израилевич сразу повеселел. – Сколько там нужно, два человека, три? Я, пожалуй, дам вам для этого дела двух своих лаборантов и техника. Возьмёте?
- Що ж не взяти? Нехай попрацють. – согласился Вислогуз.
Дело было обычное, и касалось оно остродефицитной ламповой аппаратуры, выпускаемой в Сколковском филиале МГУ специально для нужд «москвичей». Разумеется, ничего криминального в такой комбинации не было – часть полученных приборов актировались, как получившие повреждения в процессе транспортировки, и отправлялись в дальний угол склада. А оттуда – прямиком в лабораторию экспериментальной микологии, где, через некоторое время, приборы оформлялись, как прошедшие ремонт и введённые в эксплуатацию. Разумеется, в той же самой лаборатории. Материалы и запчасти для ремонта списывались по акту, и оседали затем в запасниках лаборатории.
К великому сожалению Михася Вогняновича, его новые «обязательства» не сводились к снабжению лаборатории экспериментальной микологии. Как говорится - попала собака в колесо – пищи, но беги…»
- Тут, эта… людыны размовляють… Що до новой сотрудницы, як там её?..
- Вы о синьоре Монтанари? – Яков Израилевич поднял на завскладом глаза. – Что с ней не так?
- Да, вроде, всё так… - Вислогуз мялся, явно выбирая, что сказать. – Слышал, её покликали сьогодни в лабораторию профессора Симагина…
- Это где она в прошлый свой визит к нам была в аспирантках?– уточнил Шапиро, хотя и сам прекрасно знал ответ. – Ну, так это вполне нормально.
- Нормально, та не дуже. – прогудел Вислогуз. –
