Плацдарм - Алексей Ар
Оба моих знакомца при рюкзаках. Закинул свой на плечо, ткнул лыжной палкой отвердевшую землю.
-Далеко идти?
-Час-два, - пожал плечами дед. – Сухие не дремлют, почуют и хана…
Вопрос с иссушенными упырями натолкнул меня на мысль:
-Часто даешь подработки? – Вопрос не праздный. От пары заданий по зачистке я бы не отказался, да, в принципе, от любых несущих прибыль…
-Случается. Ко мне редко заглядывают… А в общинах, которые не держат своих охотников и мусорщиков, это нормальная практика.
-Общины говоришь? – Я хмыкнул. Какая насыщенная подпольная жизнь. Семен Абрамович врал, как минимум, не договаривал изрядный кусок правды.
-Знаю несколько, - вклинилась хмурая Крыса. – Может пойдем?
Они враз зашевелились, закружились на пятачке. Старик, обрывая разговор, деловито махнул багром, и встал на тропу – прогалину меж сумрачных деревьев. Подобных «троп» вокруг с десяток… Топай, обрастая впечатлениями.
Шли реально медленно. Крысолов выдерживал только ему ведомый темп, совершая маневры меж обвисших зданий. Будил легкие отзвуки в провалах дверей и окон, иногда останавливался на пару минут… А мне не в тягость – приятным бонусом направление совпадало с искомым. Джимми близится, потерянный сенс.
Всю дорогу молчали, иногда дед скупыми жестами показывал Крысе на отдельные строения, провалы в тротуарных торосах – ничем не примечательные, безликие темные пятна на сломанном лике города. Девушка кивала, и мы шли дальше. Я запоминал – пригодится… Все сильнее хотелось разжиться маломальской картой. Если верить старику, зоны перемешаны до полного сумбура, но местные, те же торговцы, должны как-то ориентироваться – играть только на знакомом пятачке верная дорога к вымиранию.
-Как вы ориентируетесь? – спросил у напряженных спин. Крысолов с готовностью замер, прислонившись к обгорелому кузову легковушки. Дед отвык от пути – урвал минутку отдыха без потери сурового образа лидера.
-А с головой-то у тебя хуже, чем я думал, - протянул задумчиво. – Пилигримы конечно все с прибабахом…
-Ось, - буркнула Крыса, махнув куда-то за дома и не давая спутнику растечься мыслью. – Видел?
-Та белая хрень у горизонта? Почему ось?
-Божья струя, - выдал старик.
-Еще раз?
-Видно отовсюду, - насупилась девушка. – Любой компас наводится на нее. Спроси у торговцев, некоторые барыжат картами зон, но дорого – только за адхары. И спрашивают не био, суки жадные…
-Наболело? – Я с интересом изучал колыхание злости в Крысе. Малая не затухла, являет живость в реакциях… Но побоку, не до нее сейчас.– Ведите Сусанины.
-Кто? – вскинулась девушка. – Че сказал?
Старик чутка ткнул ее древком багра, поторапливая. Она проглотила остаток фразы и молча зашагала вперед. Пинком загнала ржавую железяку под остатки кузова, что кособоко оттенял бордюр. Звякнуло… Крысолов шикнул. Его поведение чуть изменилось – больше настороженности, нервные взгляды по сторонам.
В чем суть я не уловил – разница в несколько пройденных кварталов для старика, как рубикон. Чужая территория? Спрашивать не стал…Из моих вопросов они кроили слишком забавные выводы. Я больной пилигрим – иду перекинуться словечком с местными ИП.
Точка встречи располагалась на первом этаже – единственно уцелевшим от жилого дома. Верхушку снесло, щедро раскидав по округе и превратив окрестности в серый каменный лабиринт. В одной из комнат, к которой пролезли, щедро протерев проходы от грязи, приткнули рюкзаки у стенки и расположились на отдельных кусках балок, кем-то принесенных в качестве насестов. В углу чернело привычное кострище – над ним, на стене, просматривалась цифра 34. Любопытная нумерация стоянок… Я видел цифру 8, и счет значительно продвинулся. В этом присутствовала некая странность, о которой надо бы спросить… Но лицо Крысолова, сморщенное нервным спазмом, не располагало к беседе. Крыса убралась в угол и там затихла на кортах, закрыла глаза – чисто для интерьера.
-Ждем, - веско сказал старик. Булькнул бутылкой, щедро присосавшись. Затем буркнул в сторону девушки – Пожрем на обратном…
Охренительная социальная ячейка нового общества. Жажду и голод я пока с успехом придавил. Лишь бы не переусердствовать с волевыми…
Гости объявились спустя несколько часов, как сигнализировал утомленный ожиданием организм. За все время спутники не обмолвились и парой слов – сидели в привычном фрагменте бытия… Хотя старик переживал, потихоньку мрачнея.
Когда снаружи зашуршало, грохнуло и прозвучали уверенные шаги нескольких человек он подорвался и отступил к рюкзаку у стенки. Секундой позже рядом встала Крыса. Я с любопытством развернулся на обломке. Вставать не спешил – были причины…
В комнату вошли трое. Персонажи колоритные - крепенькие среднего роста бородачи. Одеты разномастно и неопрятно, но на груди, руках и ногах приделана защита. Куски пластика, металла – кустарно грубые, прихваченные проволокой и отдираемые на раз. Только у одного кожаный правый наруч с металлическими бляхами - и то перемазан коричневым. На лицах тупая серость, в глазах – звероватость. Все трое вооружены колюще-рубящим, а у центрального из-за спины торчали приклад и рога арбалета. Картина многообещающая, но, сука, ни разу не в образе.
-Опоздал, - тявкнул арбалетчик. Голосок мерзкий – не по фигуре.
-Как условились… - Старик закивал. – Как условились…
Пришлый смерил меня оценивающим взглядом:
-Щупловат.
-Из свежих, еще бурлит… Вы меня знаете. – Крысолов раболепствовал.
Вот и поторговали. Не шибко большая новость, подкрепленная общей мутностью места, но мне было любопытно – до чего дойдет. Начал движение еще на последнем блеянье старика - из портера удобно ловить на восходящей. Опрокинулся в сторону и на подъеме вогнал лыжную палку под бороду крайнего. Продолжая движение, довернул, бросая подранка на соседей. «Торговец» сипло кашлянул, из раззявленного рта щедро плеснуло красным…
Короткая конвульсивная сутолока приоткрыла мне проход к двери. Если там еще противник, бой завяжется в теснине… Как вариант, можно прыжком уйти на стену - в широкий потолочный разлом, сквозь который бледно светило небо. Тоже не ахти – на верхотуре лабиринта проходимость близка к нулю.
Качнулся к выходу и тут арбалетчик удивил. С воплем вскинул руку и ощутимо поднатужился. Воздух загустел – другого определения не нашел. В грудь точно уперся резиновый матрас – движения сродни при нырке на десятиметровую глубину. Потянулся за лопаткой… Распластаю ушлепков, вне зависимости от климатических условий. В груди привычная ярость…
По затылку прилетело. Багром.
Уже хватая вялыми губами
