На грани выживания - Кайла Стоун
Он продолжал идти, не позволяя боли его замедлить.
Лиам восемь лет прослужил в спецназе «Дельта», после чего был уволен по состоянию здоровья из-за травмы спины — пять раздробленных дисков, полученных в результате слишком частых прыжков с вертолетов и самолетов, выполняя сверхсекретные операции по всему миру.
Боль в позвоночнике беспокоила его постоянно, если только он не усугублял ее — тогда спину простреливал сильнейший разряд, вызывая изнурительные и мучительные ощущения.
Постепенно наступила темнота. Ночные звуки наполнили воздух — ночные существа, пробирающиеся сквозь заросли, крик совы. Ночь принадлежала ему.
Его сердцебиение участилось. В состоянии повышенной готовности, напрягая все чувства в поисках любой угрозы, Лиам вышел из-за деревьев у подножия леса.
Он использовал местность в своих интересах, перебираясь от дерева к дереву, пока не достиг длинной глубокой канавы, стараясь избегать пятен грязного снега. Лиам шел по канаве, пока она не скрылась за рядом домов. Оттуда он обогнул задний двор и вышел на дорогу.
«Шевроле Импала» стояла у обочины, усыпанная мертвыми листьями и увядшими сосновыми иглами. Присев на колено позади нее, он замедлил пульс, дыша ровно, и прислушался.
Ничего необычного. Никаких признаков угрозы.
С большой осторожностью Лиам двинулся по дороге, перебегая от машины к машине, от здания к зданию, и пересек улицу. Он осматривал окна и крыши, ища движение.
Срезая углы, он держал оружие наготове, пока не достиг обшарпанного серого дома с флюгером в виде индейки.
Прижавшись спиной к обшивке, он проверил заднее и противоположные боковые окна на наличие посторонних в доме. Затемненная гостиная, пустая спальня, кухня. Плита на стойке, несколько чистых тарелок сложены рядом. Внутри оказалось чище, чем снаружи.
Никакого движения. Ни одной тени не на месте.
Он присел у восточного угла дома, прислушиваясь. Никаких звуков, кроме тяжелого дыхания, потряхивания и брызг из баллончика с краской. Старик сосредоточенно работал.
Судя по звукам, он перебрался к передней части дома, рядом с крыльцом. Свет от керосинового фонаря светился мягко.
Лиам выдохнул, успокоился и начал действовать. Он обогнул крыльцо и прицелился из M4.
— Руки вверх! Быстро!
Глава 2
Лиам
День восемьдесят пятый
Старик повернулся и несколько раз моргнул своими воспаленными глазами, удивленный, но, похоже, не шокированный.
Он поднял обе руки и уронил баллончик, но не выпустил бутылку, виски забулькало.
— Я сделаю все, что ты попросишь, — сказал он скрипучим голосом. — Только не заставляй меня терять выпивку. Она — все, что у меня осталось в этом мире.
Лиам обошел вокруг крыльца, не сводя глаз со старика. Подойдя вплотную, отбросил ружье с дороги, чуть не сбив керосиновый фонарь, стоявший у ног старика.
— Держи свои руки так чтобы я мог их видеть, — скомандовал Лиам
Старик дрожал, скорее от возраста, чем от страха. Однако глаза его оставались спокойными.
— Не нужно убивать меня за выпивку. Я отдам ее тебе, хотя это разобьет мне сердце.
— Оставь себе виски. — Лиам похлопал его по плечу и извлек пистолет «Зиг Зауэр P365» из кобуры на бедре и сложенный тактический нож в правом кармане.
Лиам конфисковал и то, и другое. Пистолет он засунул за пояс, а нож — в карман.
— Чей это дом?
— Мой.
Лиам приподнял бровь.
— Ты размалевал свой собственный дом?
Старик жестом указал на дома на противоположной стороне улицы.
— Это маскировка. В наши дни приходится сливаться с толпой. Если бы мой дом выглядел чистым и ухоженным, то привлекал бы внимание. А это последнее, к чему я стремлюсь. — Он поморщился. — А еще это отличная терапия.
В этом имелся смысл. Старик оказался хитрым и умным. Лиам не стал бы его недооценивать.
Он указал ему карабином на дом.
— Внутрь.
Старик сузил глаза.
— Зачем? Я же сказал, у меня ничего нет.
— Я не собираюсь причинять вам вред, но и ждать, пока снайпер снимет меня, тоже не буду. Внутрь, сейчас же.
— Логично. Если бы здесь водились снайперы. — Старик хмыкнул. — За тобой кто-то охотится?
— Вопросы буду задавать я.
— Полагаю, твой карабин не даст мне поспорить. Ладно пошли.
Старик поднял фонарь, но бросил баллончик, проходя через двор.
Лиам подобрал дробовик, поднялся по ступенькам крыльца и вошел в дом, направив оружие ему в спину.
Он осмотрел гостиную — два дивана с цветочным рисунком, дубовый журнальный столик, заваленный книгами по фотографии. На стене висели пыльные фотографии взрослых детей и нескольких внуков.
Старик заметил его взгляд.
— Их больше нет. Всех.
Лиам закрыл за ними дверь. Поставил ружье в дальний угол в недоступном месте и, подтолкнув старика в кухню, усадил его на кухонный стул и велел поставить на стол бутылку.
Он закрепил руки хозяина дома за спиной стяжками из своего рюкзака.
Старик пошевелил руками, но не сопротивлялся.
— Ты не должен этого делать.
— Я осмотрю дом.
— Я не против. Но кроме призраков ты никого не найдешь.
Лиам осмотрел дом, комнату за комнатой. Дом казался холодным и неуютным. Пыль лежала на каждой поверхности, в углах скопилась паутина.
Убедившись, что внутри никого нет, даже призраков, он вернулся на кухню.
Старик настороженно наблюдал за ним.
— Нельзя ли освободить меня сейчас? Мои старые скрюченные руки уже онемели.
Лиам проверил под столом и внутри шкафов спрятанное оружие. Ничего не найдя, он решил, что пряник лучше кнута.
Он перерезал стяжки своим «Гербером».
— Держите руки на столе.
Старик застонал, потянулся и потер запястья. Он уперся локтями в стол и сжал бутылку виски морщинистыми руками.
— Меня зовут Роб Макферсон. Поскольку вы гость в моем доме и все такое, думаю, стоит познакомиться.
— Лиам Коулман. — Лиам наклонился так, чтобы видеть из окна кухни, не выдавая себя, и одновременно следить за стариком.
Он пожалел, что его очки не оснащены инфракрасной подсветкой. Задний двор светился зеленым матовым светом, заросшая бурая трава пробивалась под струпьями грязного снега, покосившийся забор и мебель для патио, занесло мертвыми листьями и снегом.
Несколько домов возвышались за забором, их окна напоминали выбитые зубы.
Макферсон уставился на него. Не возмущенно и не испуганно. Скорее с любопытством.
— Ты солдат? Настоящий?
— Здесь есть ненастоящие солдаты?
— Можно и так сказать. А ты какой? Ты похож на солдата, это все, что я хочу сказать, — заявил старик. — Настоящего.
Лиам был солдатом. Не имело значения, служил он еще или нет. Годы обучения въелись в его кости, в каждое его движение, в каждую мысль, в то, как он смотрел на все как на потенциальную угрозу, всегда оценивая возможности
