Дар Богов: Вторжение - Александр Шуравин
- И как долго вас уже тут держат?
- Кого как. Меня с утра. Ивановну вон, час назад привели….
- А вас за что?
- Да хэ зэ. Не понравился я чем-то военным, задержали до выяснения.
- И этот, особист тоже с вами беседовал?
- Какой еще «особист»?
- Ну, этот, военный в фуражке.
- А… да, беседовал, все выспрашивал, откуда и куда идешь. Почему документов с собой нет. А я шел-то из одной деревни в другую, в гости к Клаве, литр самогончика у нее занять. Тут идти то десять километров, зачем я документы с собой брать буду? А эти солдатики хвать меня и сюды загребли. Редиски нехорошие люди.
- А хоть кого-то уже выпустили отсюда? – спросил Олег.
- До меня тут мужик какой-то сидел, выпустили почти сразу, как меня привели. Ну как выпустили? Пришел солдатик, сказал: пойдешь со мной, и увел. Обратно уже не вернулся. Так что не знаю, выпустили его, или расстреляли….
- Расстреляли? За что?
- Да шут их знает… Сам же понимаешь, какое сейчас время.
- Стоп. Тут что, правда могут нас расстрелять? И вы не боитесь? И не сбегаете отсюда?
- Да не слушай ты его, он все мозги уже пропил, - усмехнулась женщина, - зачем нас кому-то расстреливать, сам подумай? Просто задержали «до выяснения». А вот если бежать надумаешь, то точно приселят.
- Понятно, - бесцветным тоном проговорил Олег и замолчал, уйдя в свои мысли.
Он думал о том, что делать дальше. Точнее, пытался думать. Пока никаких идей, кроме как ждать, в голову не приходило. Да и усталость давала о себе знать, тем более, время уже неуклонно приближалось к вечеру, поэтому парень просто завалился на раскладушку и тут же захрапел.
Глава 13
Всю ночь Олегу снилась Лена, умирающая от лучевой болезни и умоляющая убить ее, дабы прекратить мучения. Рыбкин перерезал ей горло дрожащей рукой и проваливался куда-то вниз, как будто бы в ад. Это оказывался город, разрушенный ядерным взрывом. Обгоревшие трупы подымались и превращались в зомби, они шли на Олега, зловеще шепча:
- Зямши!
- Вот только не надо так орать! – с ходу предъявил претензию Юра, как только Олег проснулся.
- Он во сне кричал, - заступилась за него Альфия Ивановна, - что, кошмары? - участливо спросила она Олега.
Рыбкин кивнул.
- Бывает, - проговорила женщина.
- А что вы тут целыми днями делаете? – спросил Олег, - неужто телевизор смотрите?
- Да и телевизор то уже надоел. Все одно и тоже. О том, какие плохие американцы и как мы им отомстили. Еще, кстати, неизвестно, отомстили ли. Может, разрушенный Нью-Йорк, который показывают в новостях – это просто кадры из голливудского фильма.
- А что, кстати, про войну говорят?
- Про войну? – вмешался в разговор Дима, - Говорят, нет никакой войны. Не с кем воевать. Весь мир в труху, все страны заняты восстановлением экономики.
- Все страны? – переспросил Рыбкин, - а Китай?
- Китаю тоже прилетело. И Европу накрыло, там были натовские базы. Индия, Израиль, Пакистан – и они вмешались в конфликт. Даже в Австралию кто-то запустил пару ракет.
Олег долго сидел молча, пытаясь переварить услышанное. Потом пришел солдат, принес кастрюлю с кашей.
- У новенького нет тарелки, - сказала ему Альфия.
- Знаю, - коротко отвели тот и ушел, но через некоторое время вернулся с металлической миской и ложкой.
Юра тем временем морщился, пытаясь засунуть в себя несколько ложек каши. В его тарелке было положено совсем на донышке, и даже это он не мог съесть.
- Что, не лезет? – усмехнулся Олег, вновь вспомнив про непрекращающийся голод, что стал уже почти его неотъемлемым спутником, - тогда я съем твою порцию.
Подросток ничего не ответил, и Олег положил себе больше всех, рассудив, что раз Юра воротит нос, то можно забрать себе его долю.
- А почему это ты его порцию должен съесть? – возмутился Дима.
- Потому что «в большой семье клювом не щелкают».
После завтрака Олег решил подумать о том, что делать дальше. Он некоторое время ходил взад вперед по комнате, чем начал нервировать соседей.
- Да успокойся ты уже! – воскликнул Дима.
Рыбкин остановился возле окна. Выглянул наружу. Второй этаж, высота метра три-четыре. Если спрыгнуть неудачно, можно, пожалуй, сломать ноги. «Интересно, у бессмертных переломы тоже заживают?» - подумал парень, - «Пулевые ранения же заживают…».
Мимо проходил солдат. Увидел смотрящего в окно Олега, тот погрозил ему кулаком. Рыбкин понял, что далеко ему все равно не убежать, и решил пока отложить эту идею. «Может быть, ночью?» - предположил он.
День тянулся монотонно медленно: делать было нечего. По телевизору только новости, в которых уже в сотый раз дикторы повторяют, что американцы совершили вероломное нападение на Россию, но это варварское нападение не осталось без ответа: американские города тоже лежат в руинах.
После обеда в импровизированную камеру заглянул совсем еще молодой парень в военной форме, с наголо бритой головой.
- Рыбкин, на выход, - сказал он.
- Что, меня выпускают? – удивился Олег.
- Выпускают, выпускают, - радостно кивнул тот.
Рыбкин весь напрягся, предчувствуя недоброе и с опаской выглянул в коридор. Там никого.
- Что, не веришь в свое счастье? – усмехнулся солдатик.
Олег направился к выходу, озираясь по сторонам. А у выхода его уже ждали двое военных в бронежилетах.
- Спокойно, - сказал один из них, ткнув ему в живот дулом автомата, - не дергайся.
Второй прицелился парню в голову.
- Руки назад, - произнес молодой солдатик и защелкнул на запястья браслеты.
- Наручники? Серьезно? – удивился Олег.
- Пошел! – скомандовал тот, что целился в голову.
Парня затолкали в «уазик», на голову надели мешок. Куда-то очень долго везли, потом так же с мешком на голове вели. Потом остановили. Сняли мешок. Олег увидел перед собой обшарпанную стену.
Наручники наконец-то сняли. Рыбкин стал интенсивно разминать затекшие кисти.
- Отставить! – раздался сзади грозный голос.
Парень вздрогнул.
- Медленно повернуться, - последовала следующая команда.
Олег увидел перед собой солдата в бронежилете, который целился в его голову из автомата. Парень находился в тесной комнатушке, в которой стояла железная койка.
