Потерявшие сокровище. Книга 3. (СИ) - "Марион"
- Вызови доктора Кива. - Отдал он приказ.
Служанка встревоженно метнула взгляд на кровать, после чего сорвалась с места и за двери спальни. Тенаар дождался прибытия доктора. Свет стал ярче, заставляя доктора замереть на мгновение. Голова…волосы господина…длинные локоны, белоснежные, глаза темно-синего оттенка. Замерев на мгновение, он перевел взгляд на кровать и шагнул к ней. Прижав руку к шее, замер пытаясь почувствовать. Затем достал специальный прибор и приложил его к виску.
- Госпожа… - выдохнул доктор.
- Она попросила, я провел ритуал перехода. - Тенаар говорил более мягким, как у женщины голосом, что лег поверх его собственного, создавая эхо, как у певцов в дуэте.
- Перехода? - Кива вздрогнул.
- Оповестите всех, она так хотела и звала Тенаара дать ей легкий путь на новый круг. - Он, не повернувшись к кровати, плавно сделал шаг, и его голова окрасилась в его яркий огненно-медный цвет.
Кива смотрел на то, как он подошел к двери, открыл ее и переступил порог своей спальни.
Не выдержав, распсиховавшись, разнеся кабинет в дребезги, Сато выгнал всех слуг, что влетели на шум. Ночью. Он сделал это ночью. Она позвала его. Сев на пол, поджав ноги, он опустил голову на колени и завыл. Она попросила, и он не смог отказать. И не смог заснуть. И утром ушел из спальни на рассвете. Анаман больше нет. И это его рук дело. Она попросила, как того, кто способен отправить ее по пути душ, к новому витку перерождения. Она попросила, и он не смог отказать. Его нутро, то что принадлежит этой сущности титула, оно протянуло его руки, и он прижал их к голове, а через мгновение она умерла.
Взвыв, ощущая, что точка кипения дошла до этой самой точки, сжимаясь, раскачиваясь, даже поскуливая, ощущал, как силы в нем бушуют, как ему больно из-за этого. Он не принял четвертую печать, печать проводящего ритуал очищения для души. Не принял ее, и она сейчас беснуется, а он воет, ничего не соображая. И никто не способен помочь. Никто. На него давит сила, давит и требует, а он не может, он не хочет ее.
- Сато, - дернув с пола, отодрав руки от колен, император прижал его к себе, обхватил за трясущиеся плечи. - Сато, все хорошо.
А он его не понимает, у него истерика, его ломает изнутри, он не может отделаться от этой печати. Его бьет ее силами, корежит, заставляет орать и вырываться. Император же уверенно и с силой удерживает, уже зная, что произошло и что он сделал по ее просьбе. Если для них для всех это благо, это проведение по пути, дабы душа точно попала в предназначенное для нее тело, то для Сато это просто убийство. И сейчас ему плохо. Ему очень и очень плохо.
Его несгибаемый и такой сильный, смелый и храбрый любимый…его подкосило все это. Все эти дрязги, войны, удары, смерти. Он просто не в силах все тащить на себе. Они все жмутся к его ногам и просят защиты, даже Шао и тот не справляясь, даже он ползет к нему. Но…кто поможет самому Сато? Кто поддержит его?
Аккуратно убаюкивая, император поглаживал по спине и голове, ласково говоря нежные слова, заставляя слушать свой голос. Через несколько минут ощутил, что он просто ослаб, повисая в его руках. Плавно подхватив его на руки, понес в спальню. Только не в его, а в свою. Унес и уложил на свою постель. Лег рядом, обнял и зашептал на ухо нежности, которые любил шептать ему всегда. Где-то часа через полтора Сато во сне повернулся к нему лицом, прижался сильнее. Шао мягко улыбнулся и обхватил его за плечи. Медленно поглаживая по спине, слушал спокойное дыхание.
Утром, когда император проснулся, рядом с ним был весь в лихорадке Сато. И прибывший доктор только развел руками - Тенаар сопротивляется силе печати. Увы, препараты не помогут. Услышав доктора, император выставил его за дверь. Сам разделся и вжал в кровать свое сокровище, впился в его губы, развел бедра и с силой вошел. В ответ рык, попытка скинуть с себя. Ничего не вышло и на три часа дикого и бешенного марафона, итогом которого был выплеск силы, что опалила комнату, но не тронула супруга, который вдавливал его в матрас.
Сато словно очнулся от вакуума и дернувшись, ощутив силу своей пары, замер, подчиняясь. Император сразу почувствовал перемену и замер на нем.
- Тебе легче? - шепот на ухо.
- Да. - Кивнул головой Сато.
- Хорошо. Доктор сказал, что ты не принимаешь свою четвертую печать и тебе было очень плохо. Я просто не придумал ничего более вразумительного.
- Ничего, - Сато повернул голову, - я хочу видеть тебя.
Из него медленно вышли, аккуратно перевернули и легли сверху. Шао не стал входить, понимая, что мог его травмировать, а просто приласкал рукой. Сато отдался в ощущения, вжимаясь в горячее тело любимого и вскоре кончив провалился в беспамятство. Шао же не стал засыпать, а аккуратно слез с него, позвал доктора.
Кива вошел мышкой, проверил состояние больного и ввел свечку, дабы возможные травмы свести к минимуму. Хоть при осмотре ничего и не обнаружил, но мало ли! Когда закончил, откланялся. Император же никуда не пошел. Лег рядом с Сато и задремал, обнимая.
Глава№15.
Независимо от того, каким образом, императрица умерла - сейчас во дворце траур. Эльмира пришлось посадить под препараты, дабы он выдержал. Не миновало и полугода, а он потерял сразу брата и мать. Для молодого человека, по сути еще мальчишки, это было сильным ударом. Весь бомонд встряхнуло данное известие, что уж говорить про родного сына. Плюс ко всему, не стали скрывать кто завершил ее дни. Сам же виновник спрятался в спальне императора и носа не казал наружу.
Сато было плохо. Его до сих пор било волнами печати. Слабее, но все равно требуя принять ее. Он измучился, но не мог столь же яростно сопротивляться воле сил. Этих самых сил, лично у него не осталось практически ни грамма. Вокруг него кружил доктор Кива, постоянно вкалывая успокоительное, просто потому что он не мог перестать нервно что-то теребить или даже грызть. И снотворное ему кололи, потому что без него он не спал. Совершенно. Его состояние после проведенного ритуала по отпуску души из отработавшей свое оболочки, оно было приближено к психически больному человеку, у которого резкий приступ паники, беспокойный сон или вообще его отсутствие, и из-за нервных припадков руки тянутся что-то делать, даже грызть. В таком состоянии его никому показывать просто нельзя.
Кива, он умеет держать язык за зубами, поселился рядом с покоями императора, там же где жил Даррелл, и был постоянно рядом с господином. Из-за волн силы, что он пытался игнорировать или откровенно отрицал, в физическом плане были даже приступы нервного хихиканья, истерик со слезами и даже пару раз приступы эпилепсии.
В день, когда Анаман было принято кремировать, Тенаар внезапно успокоился и заявил, что присутствовать должен. Кива, во избежание так сказать казусов, вколол ему успокоительное и остался рядом. Тенаар вернулся в свои покои, осмотрел слуг и велел явиться Саит. Женщина прибыла примерно через десять минут и помогла вымыть его пышную гриву. О том, что его волосы словно заколдованные, узнали в бомонде просто из рассказов слуг, что видели его в покоях императрицы в ту ночь. Это, конечно же, удивляло, но не стоило забывать, кому принадлежат эти локоны. Изменение цвета - бомонд к этому привык, а вот из короткой мужской прически до прежней длины за несколько минут - это было новым и будоражащим кровь и любопытство.
- Как я устал. - Прошептал Сато, а на его плечи легли руки, что начали мягко массировать напряженные мышцы. - Столько всего и сразу.
- Господин, - Саит ласково продавливала пальцами его мышцы и едва заметно улыбнулась, - вы всегда можете заставить всех, кто вам мешает спокойно жить, признать свои ошибки и перестать нападать. Ваша четвертая печать практически вся серебристая, а это значит, что еще немного времени и никто даже помыслить не посмеет в сторону вашего дома не только смотреть, но и мысленно негодование высказывать.
