Домик в деревне 2022 - Алексей Алексеевич Доронин
Отключение интернета лишило меня последних новостей. Пропал мобильный интернет, и Wi-Fi не находил провайдера – то есть накрылся и высокоскоростной.
Больше сеть уже не появилась.
Подробности этой ночи я узнал не сразу, но и тогда смутно догадывался, что произошло что-то ужасное.
Лишь много позже я выяснил, что это была война. Короткая. В основном обычными вооружениями. Ракеты, дальняя авиация, флот. Но с частичным применением ядерного. Правда, Армагеддона не случилось. Но от этого не стало сильно легче.
Я помню, как подошел к холодильнику. Продукты отныне надо съедать в том порядке, в каком они будут портиться.
Выпил стаканчик коньяку, который берег специально для этого случая. Я хорошо знал о психологическом действии алкоголя. Он не улучшал, а фиксировал настроение. Когда хреново, после него могло захотеться намылить петельку. Но сейчас я чувствовал себя готовым к действиям. А значит, употребление одной стопки должно было только вселить в меня боевой азарт.
– Пи...ец, – громко и отчетливо произнес я. – Пи..ец.
Это было не ругательством, а констатацией факта. Потому что Он действительно пришел.
На ватных ногах я подошел к окну и осторожно посмотрел вниз, на улицу.
Пока все было тихо. Непривычно тихо. Обычно в эти часы все едут на работу.
Машин на улицах почти не было. Трамваи замерли. Похоже, им даже не удалось добраться до депо. Электричества не было нигде. Но маршрутные автобусы еще ходили, некоторые предприятия и конторы могли продолжать работать по инерции.
Я спустился по продуваемой ветром лестнице и остановился перед раскрытой входной дверью. Электричества не было, и замок подъездной двери не работал.
У крыльца разговаривали два соседа. Я слышал громкие взволнованные голоса. Один сосед год назад, польстившись на обещания народного IPO, вложил все свои накопления в акции «Роснефти». Цены на баррель тогда опять росли как на дрожжах, и те заманивали народ.
Второй хранил накопления в евро на валютном счету, а часть ─ наличными, полагая, что с ними-то ничего не произойдет. Теперь оказалось, что и то, и другое, стало прахом.
И даже на рубли не купить ничего сверх отпущенного на человека максимума в день. Карточки и талоны стали внезапно главнее.
– Кто бы мог подумать?.. Кто, мать вашу, мог вообразить? – распалялись они. – Ведь нам обещали, гарантировали…
А потом ушли, каждый в свою квартиру, даже не заметив меня.
Я мог бы многое им сказать. Например: как можно быть такими сказочными простаками? Никакие деньги, никакой страны, хоть электронные, хоть бумажные – ничего не гарантируют. И золото с серебром тоже. Для обычного человека выживание его семьи гарантируют только продукты, бензин, крыша над головой, уголь для ее отопления, одежда, чтобы не замерзнуть зимой… и оружие с патронами, чтобы все это защищать. А обещанию тех, кто держит власть, верить может только имбецил. Прошли те времена, когда власть где-то была с народом частью одного целого. Теперь только так.
Еще соседушки говорили, что все милицейское начальство, а также МЧС и Администрация города будто испарились. Исчезли и все, кто имел хоть какие-то деньги, владел бизнесом больше ларька. Все, кому было что терять. Что ж, не я один такой умный.
Похоже, есть и умнее.
*****
В день, когда, как я узнал потом, ООО «РФ» перестало существовать, я находился во фрустрации и прострации. Говоря по-русски, чувствовал себя хреново от несоответствия желаемого и действительного и не знал, что делать дальше.
Настю я оставил дома, а сам пошел на разведку. Я научил ее стрелять… хотя бы на том же уровне, какой есть у меня – то есть уметь направить и нажать на спусковой крючок. Но сердце у меня все равно было не на месте, пока она была там одна. Я хотел побыстрее вернуться.
С утра слонялся по пустым улицам, заваленным не убиравшимся снегом. На дверях родного предприятия висел замок, и не было даже вахтера.
Дворники пропали. Редкие машины пробирались по опустевшему проспекту, лавируя среди заносов.
Везде я видел следы надвигающейся бури. Город быстро терял тот полуцивилизованный вид, который поддерживался в нем стараниями последнего мэра.
Мусор не вывозился уже неделю, и если бы не зима, в воздухе давно разливался бы непередаваемый букет гниения. Рядом с контейнерами высились целые баррикады черных мусорных пакетов, некоторые из которых напоминали мне мешки для трупов.
Как я и ожидал, электричество исчезло надолго. Причину я выяснил, ее каждому рассказывала одна бабка из нашего дома, чей сын работал в энергосети.
Уж сколько раз твердили коммунальщики людям – не пользоваться электрообогревателями. Но куда деваться? Когда давление в трубах отопления упало, народ массово начал спасаться, как мог. И электрические сети «полетели» у целых домов.
И, что самое страшное, не было никаких новостей. Даже по радио. Ни одной станции.
Никаких оповещений о чрезвычайной ситуации.
Что там, в столице? Путч? Оккупация? Ядерный удар? Эпидемия?
Говорили разное, и каждый бредовый слух только подогревал панику. Люди уже были готовы поверить хоть в высадку марсиан.
Ближайший супермаркет, тот самый «Семафор», встретил меня дверями и окнами, закрытыми рольставнями. Даже табличку о том, когда он вновь будет принимать покупателей, вывесить не удосужились. Магазины поменьше тоже были заперты на замок. Торговала только крохотная точка на углу, но и там ассортимент напоминал конец восьмидесятых.
Я пристроился в хвост небольшой очереди. Пока стоял, подкатила машина и зашел невысокий полный мужик в кепке-«жириновке». Хозяин. Он подошел к прилавку и перебросился парой слов с продавщицей. У меня с детства хороший слух, а в эти дни обострилось и внимание. Они тоже распродавали последнее. На оптовых складах ничего не было.
Вот так – было да сплыло!
– Солнышко, - сходу сказал я ей, вернувшись из «разведки». Она сидела на кухне и, закутавшись в плед, пила кофе. – Мы эвакуируемся.
- Уже? – удивилась она. – А не рано? Тут соседи говорили, крупу по карточкам давать будут. И воду питьевую машина подвезет.
– Может, и подвезет, - согласился я, хоть и не верил. – Но этого мало. Они уже наверно переморозили трубы. Даже если в котельную подвезут уголь и дадут электричество, тепла не будет. А нам угля никто не даст. Лучше подстраховаться. Надо уходить, пока можно. Пока дороги совсем не замело и можно проехать. Будем следить за развитием событий из безопасного места. Если все наладится, сразу вернемся.
Зная ее характер, я был готов
