На грани возможного - Кайла Стоун
— Он похож на зомби, — проговорила Квинн. — Пожалуйста, скажите, что наш апокалипсис не перешел на новый уровень ужаса.
— Это невозможно, — отозвался Джонас, но в его голосе звучал неподдельный страх.
— Неужели? — Квинн отшутилась. — В наши дни меня уже ничто не удивит.
— Это Альберт Эдлин, — произнес Бишоп. — Фермер. Он ранен.
В сорока ярдах от них Альберт Эдлин, прихрамывая, вышел из-за заглохшей синей «Тойоты». Чуть за семьдесят лет, с согнутой спиной и ссутуленными плечами, он шел в пыльном джинсовом комбинезоне, надетом под поношенную красную куртку.
Лиам узнал в нем одного из тех мужчин, которые набросились на него в гостинице «Фолл-Крик», обвинив в противостоянии с ополченцами.
Коринна Маршалл их тогда отчитала; Эдлин извинился после того, как Лиам урезонил его приятеля своевременным ударом.
На мгновение Лиам подумал о Робе Макферсоне, другом старике из другого города.
Альберт Эдлин подошел ближе. Он волочил левую ногу за собой, прижимая правую руку к груди. Что-то в этой куртке…
Лиам прищурился, ужас застыл в его венах.
Куртка не красного цвета. Она окрасилась кровью.
— Альфа-2 забирает старика, — передал Лиам по рации. — Обеспечьте прикрытие.
— Принято, — повторили несколько голосов.
— Давай за ним, — скомандовал Лиам Бишопу. — Мы тебя прикроем.
Бишоп жестом попросил Джонаса помочь ему. Парень перекинул винтовку через спину, когда они выбежали на дорогу и направились к Эдлину. Каждый взял его под руку. Они повернулись и наполовину несли, наполовину тащили старика за блокпост.
Лиам крутил головой, проверяя, нет ли угрозы, которую они не могли видеть. Он попросил Уитни и Майка Дункана присмотреть за Эдлином, хотя две дюжины пар глаз уже следили за дорогой.
Бишоп прислонил Альберта Эдлина к большой деревянной бочке. По обе стороны от него сгрудились Квинн и Джонас, их лица побелели от ужаса.
Эдлин делал неглубокие, хриплые вдохи. Из его груди вырвалось тревожное бульканье. Из раны под сломанной рукой сочилась кровь. Свежие синяки покрывали его морщинистое лицо.
Это не случайность. Его избили. Даже скорее, пытали.
— Ему нужно в больницу, — проговорил Джонас.
Бишоп опустился на колени рядом с Эдлином.
— Мы не можем его перемещать. Он уже потерял слишком много крови.
— Вызовите Ли и Эвелин! — рявкнул Лиам. — Приведите их сюда сейчас же!
Квинн кивнула, уже доставая рацию.
— Почему наши разведчики не предупредили нас? — спросил Джонас. — Они должны были его увидеть.
— Он свернул с дороги Динс Хилл, — сообразила Уитни. — Его ферма находится на Динс-Хилл, на Рейндж-роуд. Разведчики находятся дальше, на Старой 31-й дороге. Он оказался между нами и ними.
Лиам достал свежие бинты и марлевый кровоостанавливающий пластырь из аптечки в рюкзаке и передал их Бишопу.
Расстегнув молнию на куртке Эдлина и распахнув его комбинезон, Бишоп занялся ранами фермера.
— Кто это с тобой сделал?
— Этот проклятый… генерал. — Из потрескавшихся губ Эдлина сочилась кровь. — Он послал своих головорезов… они убили Венди… они убили мою жену.
Лицо Лиама вспыхнуло. Страшная, низменная ярость захлестнула его.
— Как, черт возьми, они проникли за периметр?
— Ферма Эдлина находится за чертой города, — пояснил Бишоп. — В стороне от основных дорог. Мы не можем следить за всем.
Как бы Лиам ни ненавидел это, Бишоп прав. Десятки усадеб и ферм раскинулись за пределами самого Фолл-Крика. Территория слишком велика, чтобы ее охранять.
Аннет послала своих подростков предупредить всех и предложить им перебраться в город, пока они не справятся с этой новой угрозой.
Фермеры оказались упрямцами; никто из них не пришел. Ни Хэдли, ни Крогер-Майеры, ни Моррисоны, ни Чак Уоллес с его сотни акров виноградников.
Для подготовки к весенней посадке предстояло сделать слишком много. Если они не начнут работу на фермах, то к моменту сбора урожая все будут голодать.
В их словах был смысл.
— Он отправил меня… как послание… — пробормотал Эдлин.
— Тебе не стоит говорить, — посоветовал Бишоп. — Побереги свои силы.
Эдлин уныло покачал головой.
— Я должен… последнее, что я должен сделать. — С огромным усилием он поднял голову и встретился взглядом с Лиамом. — Он здесь ради тебя.
Лиам застыл.
— В каком смысле? — спросила Квинн в тревоге.
— Генерал просил передать тебе… передать, что он пощадит Фолл-Крик. Но он хочет, чтобы ты… — Он сделал паузу, хрипя, борясь за кислород. — Двадцать четыре часа. Он даст нам двадцать четыре часа, чтобы выдать тебя. Привезти тебя в гостиницу «Булевард». Если мы этого не сделаем, он пришлет гвардию… пятьсот человек, дюжину бронемашин, пулеметы… у него есть «Черный ястреб» с ракетами…
С нарастающим ужасом Лиам представил себе последнюю позицию Фолл-Крика — его друзей за их жалкими укреплениями, запертых и беспомощных, когда с неба с грохотом обрушится залп нацеленной артиллерии. Их уничтожат за минуту или меньше.
Квинн выпрямилась и резко вдохнула. Она уставилась на Лиама; кровь отхлынула от ее лица.
— Твою мать…
— Генерал сказал, что мы стали террористами… что мы выступили против собственного правительства… — Эдлин выкашлял полный рот крови. Она потекла по его подбородку и забрызгала исхудалые щеки. — Что ты убил его дочь.
Уитни испуганно всхлипнула. Лиам не мог оторвать глаз от Альберта Эдлина.
— Что еще он сказал?
Избитое, сморщенное лицо Эдлина исказилось. Он поднял дрожащую левую руку, ухватился за лацкан куртки Лиама и притянул его ближе. От него воняло медной кровью, кислым потом и приближающейся смертью.
Лезвие страха вонзилось Лиаму между ребер.
Он не отстранился.
— Расскажи мне все.
— Они выстрелили моей жене между глаз. — Его слова звучали отрывисто и хрипло. Но его глаза — его воспаленные глаза — вспыхнули горем и яростью. И ненавистью. — Они застрелили ее, Коулман. Из-за тебя. Он сравняет Фолл-Крик с землей… и всех, кто в нем живет… из-за тебя.
Обессиленный, Эдлин привалился к ограждению. Его иссохшая рука безвольно упала на бок. Бледные веки дрогнули и закрылись.
Пошатнувшись, Лиам опустился на землю.
Послание генерала прозвучало ясно и громко. Если Синклер мог пытать старого фермера, значит, он способен на все.
Они столкнулись с врагом, у которого гораздо больше людей и огневой мощи. Этот человек, этот безликий враг, хуже, чем Розамонд.
Розамонд была известной величиной. Генерал же, напротив…
Он только что сделал этот конфликт очень, очень личным.
Ужас, как камень, поселился в животе Лиама.
Это его вина. Вместо того чтобы защищать людей, которых любил, он поставил их под прицел. Он всего лишь один человек. Вся его подготовка, навыки и опыт меркли на фоне целой армии.
Лиам не мог их защитить.
Он не мог спасти Ханну.
Послышался гул далекого двигателя.
