Мы попали в ад - Анатолий Сырдий
Бежать было просто некуда. Я попыталась создать огненный шар, но маны осталось только на один заряд. Пока кастовала его, уходила потихоньку вбок, боковым зрением видя приближающуюся толпу.
Из глаз потекли слезы. Осознание и понимание, что я не выберусь из этой ситуации, начало проникать в голову. Стало безумно страшно. Я видела, как мертвец жрет одноклассника, руками разрывая его живот. Время каста подошло к концу, и я отправила последний шарик прямо в толпу, хоть и знала, что попытка тщетная. Все пути к отходу были отрезаны и убежать не выйдет – дохляки быстрее. Да и за машинами могли прятаться другие зомби.
Шарик влетел в толпу, заставив упасть только одного зомби. Остальные же пробежались прямо по нему и добрались до меня, стоящей и трясущейся. По ноге стекала струйка мочи, зубы начали стучать от страха.
Зомби повалили меня наземь. Я кричала и молила, звала маму. Было нестерпимо больно. Десятки рук рвали моё тело на куски, впиваясь цепкими пальцами в плоть. Один из зомби вцепился в лицо, вырывая зубами нос, другой пытался оторвать руку.
На глаза накатывала кровавая пелена. На смену боли приходило спокойствие и какая-то нега. Я так и осталась лежать, став кормом для настоящих плотоядных монстров. Часть зомби задержалась, попав на неожиданный для них пир, но с десяток дохляков продолжили свой путь, преследуя белое пятнышко. Интересно, что это было? Впрочем, уже неважно…
* * *
Максим
Я почувствовал небывалый прилив сил. Тело окутал золотистый свет. Где-то на фоне трубил архангел в огромную дудку. От такого могущества пьянило. Казалось, что голыми руками я могу сдвигать горы и какой-то десяток трупоедов станут для меня не более, чем пылинкой, попавшей в глаз.
Чарка, ки, эфир и мана переполняли тело. Я ощутил… Да нихрена я не ощутил! Давление чакр чувствовалось только в заднем проходе. Глисты, завидев перспективы, поспешили покинуть нерадивого хозяина, тихо матерясь на турецком о вынужденном переезде.
Не успел выбраться из одной передряги, как уже попал в другу. Пусть зомби и были далековато, но я уже мог рассмотреть эти кровожадные хари. Твою же хомячью мать, не думал, что придется изображать из себя одноногого фламинго, но попасть на фуршет у меня не было желания, пусть и приглашение уже выслали.
Белое пятно почти допрыгало до меня. Решив дождаться этой неизведанной хрени, приведшей за собой целую толпу фанатов, я подобрался и выставил копье острием вперед, предварительно вытащив его из башки ныне одноглазого ублюдка.
Чтобы там ни прискакало ко мне, затыкаю до смерти. Но реальность, как обычно, врубила режим охренительного троллинга, ведь вскоре я разглядел объект моих предстоящий бед и анальных наслаждений.
Ко мне на встречу прыгала… Белая крыса! Шерстка грызуна была взъерошена, красные бусинки, похожие на ягоды клюквы, вываливались из орбит. Казалось, будто он познал Дзен, клизму и харакири в один момент. Обтриводномился, называется.
Внешне зверек походил на белый пушистый шар на розовых лапках, добираясь до застывшего от охренивания истукана. Подбежав вплотную ко мне, крыс, недолго думая, взобрался по ноге и футболке, добрался до плеча и уселся там, спрятавшись под ворот кожанки.
– Здрасьте, – произнес я, усиленно переваривая происходящее.
Крыс, уставившись на меня своими глазками, кивнул. Так, Максимка, приехали… Хомяк в душе опасливо начал срать шариками, зажимаясь в угол от страшного собрата. Молчи, шизофрения пушистая, и без тебя в голове дерьмо творится, не захламляй оставшиеся извилины!
К сожалению, мы не в индийском фильме, где наша встреча сопровождалась бы танцами слонов, полетами каскадеров и разлетающимся во все стороны рисом. Отряд отпетых мясоедов уже спешил протянуть ко мне челюсть знакомства и спросить о делах.
Во взгляде крыса была написано «Стартуем! Я сказала тебе, стартуем!». Что же, подляна ты белая, позже сочтемся с тобой.
Нога болела нещадно, но жизнь дороже. Развернувшись, я побежал в противоположную сторону, мужественно глотая отряд скупых, готовившихся капитулировать из глаз.
– Ну, сука, выкидыш Хогвартса. У меня жопа круглая, а у тебя с дыркой – сочтемся, – злобно произнес я, вспоминая побег и кидалово от своих «надежных соратников».
Бежать было просто адски хреново, нога болела и сочилась какой-то дрянью. Иногда приходилось опираться на копье, как на шест, чтобы ускорить свои движения.
Кинув взгляд назад, я увидел изменения в расстановке мертвецов. Вперед вырвалась… Зомбиха? Мертвечиха? Монстриха? А, плевать, зомби женского пола в клубном платье. Её значительные достоинства тряслись при беге. Цыпочка так и предлагала мне познакомиться поближе и явно не желала делить с остальными столь сочного Максимку. Блондинистые волосы висели соплями и были пропитаны кровью. Мадам успела где-то знатно перекусить, но от основного блюда не откажется.
Брррр. Я передернул плечами, на что удостоился недовольного взгляда от квартировавшегося там пассажира.
– Слышь, прогрызок несчастный. Сиди и помалкивай, пока пешком не попрыгал на свои четверых. Вот откуда ты такой поддержкой обзавелся, а? Не хочешь пойти и пообщаться со своими фанатами? – возмутился я.
Крыс демонстративно отвернулся и начал мыться, орудуя передними лапками. Вот же офигевший зерноед.
Потихоньку я начинал выбиваться из сил. Сражение с зомби отняло кучу сил, а поджаренная нога так и вовсе добавляла жестких перспектив. Двигаясь по дороге, я шарил глазами по близлежащему пространству, пока мой взгляд не наткнулся на него.
У обочины валялся мотоцикл с огромной колонкой, прицепленной сзади. Были ли там ключи или нет – предстояло узнать, но в голове уже рождался план по спасению одного жаркого и его пушистого компаньона.
– Господа, мозгов у меня нет, но есть идея! – заявил я. Крыс, перестав мыться, посмотрел в мою сторону, предчувствуя гениальность затеи. Ну ничего, зверюга, мы с тобой попали, но ещё перевернем весь этот ад с ног на голову.
Глава 7. Запопсуй меня, детка!
Путь до мотоцикла показался мне целой вечностью. Идея, вдруг посетившая мирно дремавший мозг, отпинав его, заставляя срочно продумывать детали.
Добравшись до транспорта, первым делом проверил самую важную часть плана – ключи. Они торчали в зажигании, что не могло не радовать. Оставалось только молиться
