Время жить. Пенталогия (СИ) - Тарнавский Виктор Вадимович
Хотя добрым словом можно помянуть его школьных товарищей и однокурсников в Академии. Они ввели его в свой круг, открыли ему дорогу в высшее общество Столицы, а кто-то из них, теперь уже и не вспомнишь, кто, познакомил его с Рае…
Да, конечно, риск был. Дочь, можно сказать, четвертого человека в иерархии Службы Безопасности в Столице и он, Оонк, младший офицер в заштатном районном управлении, без родственников, без денег, без связей. Тут ему просто повезло. Повезло, что он быстро нашел нужного человека. Тесть правильно понял его, разобрался, кто он такой и кем может стать. Они всегда отлично понимали друг друга. Он дал первый толчок его, Оонка, карьеры и не прогадал. Тесть уже в отставке, но он все равно остается одним из лучших его помощников. Он получил в свое время все, что хотел: чин верховного комиссара и пост начальника Службы Безопасности Центральных провинций.
И Рае всегда была хорошей женой. Между ними не было большой любви, но она дала жизнь двум его дочерям, была его надежным соратником и боевым товарищем. Нет, зря, конечно, болтают, будто бы он, Оонк, приказал устроить ей воздушную катастрофу. Хотя, надо сказать, погибла она весьма кстати. Старик Коог сразу же ухватился за это, выдав за него, Оонка, свою любимую племянницу.
Впрочем, Коога тогда можно было понять. Положение у него тогда было скверное, и любой надежный соратник, особенно, такой как он, Оонк, был ценен. Это было время, когда решалось все. Вторые выступили против постаревших и начавших ошибаться первых, стремясь занять их места на вершине власти, а первым пришла в голову счастливая идея опереться на молодых, благо среди них было, на кого опереться.
И они победили, отвоевав себе еще полторы дюжины лет власти. Победили и младшие, отодвинув с дороги своих начальников и сами заняв их посты. Они получили власть молодыми, полными сил и энергии, а не пресыщенными старцами. Ему, Оонку, всего шестьдесят, а он уже занимает высший пост в Империи. Такого головокружительного подъема на вершину власти не знал еще никто.
Но не надо преувеличивать успехи. Его власть – это пока власть первого среди равных, и рядом Гдоод, и рядом его собственные сторонники, признавшие его лидерство, но и сами только и ждущие его ошибок. У него в Совете лишь семь человек против шести у Гдоода, очень незначительное большинство, а ведь есть еще и те двое, почтеннейшие мумии, реликты кооговского правления, тьма на них всех!
Распустили державу, придурки! Старые импотенты! Да разве мог бы кто-нибудь даже подумать о бунте во времена Тинкоу или Хоронда? Власть должна быть крепкой и страшной, только тогда ее будут бояться, уважать, любить, наконец! Черни нужно постоянно чувствовать мощь власти! Когда за одно кривое слово отправляют на каторгу, толпа молчит или восхваляет власть. Когда можно безнаказанно разевать пасть, толпа наглеет. Они были идиотами, что приучили чернь к безнаказанности, и еще большими идиотами, когда начали так поспешно и неумело закручивать гайки. Вот и получили – подполье, саботаж, террористов – всю эту мразь, так и лезущую изо всех щелей, когда власть слаба и сама боится бунтовщиков.
Он уже давно понял, что Империя подошла к краю пропасти. Метрополия разворована и разорена. Постоянная нехватка энергии, продовольствия, различных товаров стала нормой, деньги превращаются в пустые бумажки, цены на черном рынке за последние десять лет выросли в три раза, эффективность промышленности и сельского хозяйства катастрофически падает. Одна крупная авария – и изношенные энергосети начнут выходить из строя сразу в целых провинциях. Из бюджета ежегодно выделяются огромные средства на реконструкцию, но они никогда не доходят по назначению. На Военный Космофлот тратятся триллионы, в то время как гражданский транспортный флот ветшает, не справляясь даже с ежегодно снижающимися объемами перевозок. Развитие периферии искусственно сдерживается, Министерство колоний тонет в мелочах, но не желает отдавать на места даже малой толики своих полномочий.
Полный бардак, одним словом! Великое Небо, как он ненавидит всех этих бывших властителей, бездумно толкавших Империю к гибели, не видящих дальше своего носа, разоряющих державу, утешаясь, что не им придется расхлебывать кашу. А вот ему, Оонку, придется, и откладывать нельзя.
Вначале нужно расправиться с бунтовщиками. Кстати, нужно надо отдать им должное, они – смелые люди. Они выбрали свой путь наверх. Сложись обстоятельства по-другому, и он, Оонк, возможно, примкнул бы к ним.
Но их путь неверен. Большинство просто рвется к власти, не думая о будущем, а у меньшинства нет ничего в мозгах, кроме глупых старых сказок. Великое Небо! Разве можно распускать толпу?! Да она первым же делом сметет всех этих болтунов, что-то там бормочущих о демократии и уважении к личности. Да где вы здесь видели личности?! Одни скоты, а скотам нужны кормушка и хорошая палка!
Но кое в чем они ему помогли. Пост руководителя Службы Безопасности он получил от Коога в награду за поддержку во время кризиса. Но согласие на реформирование Службы и карт-бланш на чистку он вырвал у перетрусившего старика именно после того, как эксперимент в 26-й провинции окончательно вышел из-под контроля.
Это было славное время. Он, Оонк, стал самым молодым начальником Службы Безопасности за всю ее историю. Его не сразу приняли, нет, ему старательно ставили палки в колеса, а злобные старики заключали между собой пари, как скоро новый начальник слетит со своего поста, и желательно, вместе с головой. Но слетел не он, а они. Старая Служба Безопасности, продажная снизу доверху, обленившаяся, потерявшая былую квалификацию, была бессильна против бунтовщиков. Он вычистил ее, убрал старых идиотов, воров и взяточников, приблизил к себе молодых толковых офицеров, и Служба Безопасности стала его Службой.
Старик Коог сразу понял, что к чему. Он не мешал Оонку внутри Службы, но он же связывал его по рукам и ногам, не давал развернуться в полную силу, клал под сукно его инициативы. Он понимал, понимал, что такая мощная Служба Безопасности создается вовсе не для разгрома бунтовщиков…
Естественно, с самими бунтовщиками было проще всего. Он быстро прекратил их вольготную жизнь и загнал их обратно в подполье. Но громить не торопился, хотя, наводнив их организацию своими людьми, мог покончить с ними одним ударом. Только зачем? Они стали его надежными помощниками, с их помощью он легко затыкает глотки тем, кому не нравится усиление СБ, у них, наконец, большая роль в его плане.
Да, именно плане. Что губит державу, так это близорукая погоня за сиюминутной выгодой. Он, Оонк, не таков. Он умеет смотреть в будущее, его планы рассчитаны на годы вперед. Он знает, что делать. Первое и самое главное – всю власть надо сосредоточить в одних руках. Коллегиальное правление – вообще идиотизм, чушь и вздор! На вершине должен быть один, неважно как он называется – президент, вождь или император.
Совет Пятнадцати давным-давно исчерпал себя как орган государственного управления. Даже, вернее, не исчерпал, а просто от него и не было никогда никакой пользы. Государственная машина Империи по-настоящему работала только при диктатуре, когда Совет превращался в фикцию, ничтожество, видимость! Но вожди уходили, и власть после них снова доставалась своре расплодившихся шакалов, бездарных подхалимов и блюдолизов!
Просто удивительно, что никто до него так и не прикончил этот застарелый идиотизм, настолько застарелый, что из идиотизма превратился в традицию. Впрочем, ничего странного. Все прежние вожди были выходцами из одного и то же верхнего, привилегированного класса. У них не хватило духу повергнуть старую Систему, да ведь они и сами были порождением этой Системы, ее плотью и продолжением. Они не думали что-то изменить, не понимали, что что-то можно изменить, не знали ничего, кроме Системы, да и не было у них нужды менять Систему.
Иногда полезно оставаться чужаком. Это помогает сохранять непредвзятый взгляд на вещи. Совет Пятнадцати должен исчезнуть, и он исчезнет. Вначале ему, как всегда, помогут бунтовщики. Они готовят выступление – что же, это хорошо известно ему, Оонку. Он знает все или почти все их планы, диспозиции, тайные склады оружия, с ними будет нетрудно справиться. Но пока – пусть готовятся, в этом он им не мешает.
