Плиомикон, том I - Антон Пешкин
Принцесса Тея, в окружении наиболее верных и дисциплинированных людей своего отца, впервые в жизни была в настолько отчаянном, тревожном положении. Она чувствовала, что ей нужно действовать, знала, что должна как-то успокоить людей, но голос ее срывался всякий раз, как она раскрывала рот, руки дрожали, как после заплыва на самую-самую глубину водохранилища, за корнями канаводоросли, а в голове были лишь черные тучи и ощущение конца времен.
— А… — тихо выдавила она из себя. — Лю… Ах…
Она медленно осела на пол, не чувствуя под собой опоры. Отец кинулся к ней, кричал ей что-то, но принцесса оставалась нема. Ее благородное, тонкое личико сейчас было почти таким же белым, как кожа ненавистного ей, глупого мальчишки-сварщика… Да только в конечном итоге это он ее обхитрил. Он был частью плана Архитектора. Преданы оказались все — и гидро, и петраманты. В этом цеху не должно было остаться выживших — таков, как думала Тея, и был великий план. Простая арифметика.
— Ну, вот и началось, все как обещано… — устало вздохнул Керон и резким кивком надвинул на лицо защитную маску. — Пилоты, баррикада!
Практически одновременно пилоты МТ, особая каста благородных, стали выруливать громадные машины так, чтобы они образовали собой непроходимую стену, полукруг, внутри которого оказалась стоянка петрамантов. Когда стены были возведены, благородные стали взбираться наверх по удобным лестницам, коих, разумеется, не было с другой стороны.
— Давай-давай-давай, идут! Проверить оружие! Щиты наготове! — продолжал хрипло кричать команду за командой Керон, подгоняя своих людей.
Техей рядом с Эолом чувствовал себя в безопасности. Конечно, природная нервозность никуда не делась, но он понимал, что человек рядом — щит, непробиваемая стена, которую не удастся сломить силе прибоя. Он покрепче сжал в правой руке рукоять плазменного резака на длинном сопле, а в левой — тяжелый металлический щит, украшенный узорами, сложенными из сварных швов.
— Мой дед мне рассказывал, — начал вдруг старик рядом, закуривая кривую папиросу, причмокивая при этом широкими губами. — Что народ пользовался этим, как его бишь… По'арах. Были у них ружья, которые пульками стреляли, прям как воздушки у аэров, но сильнее и дальше.
— Ага, дурак твой дед, — усмехнулся другой благородный. — Видел я этот арах-парах. Порошок черный, а подожжешь — пш-ш-шик, и все. Дым один, и тот слабенький.
— Тишина в строю! Готовься! — проревел вдруг по радиосвязи Керон, и все замолчали. — Мы — Ортеане, и нам все это как мошкара в вине! Но плебеев мы своих, своих людей, защитим! Ясно вам?!
— Да! — без рации, просто в воздух выкрикнули благородные.
— Я вижу перед собой храбрейших мужчин и женщин, каких видел Плиос! Вашу ж мать, да еще и самых симпатичных!
Все хором засмеялись. Красотой петраманты не отличались, а вот самоиронией — очень даже.
— И хер кто сегодня отступит! Стоим до последней капли крови, жжем неблагодарных ублюдков и прикрываем друг друга. Ортеане!
— За семью! — в один голос проревели благородные боевой клич семьи.
Все приготовились. В прохладном, полном влаги воздухе, таком непривычном для кочевников, на минуту повисла мертвая тишина. Лишь отдельные выкрики, голоса слышались откуда-то издалека, из жилых районов гидромантов. Один за другим гасли маленькие огоньки, до этого приветливо освещавшие панельные высотки.
— Что они делают? — Техей прищурился, подкрутил регулятор маски, увеличивая расстояние между линзами.
В темноте двигались фигуры. Как мошкара над трупом, люди сновали туда-сюда, чем-то обменивались, перешептывались, и все в практически полной темноте. Если бы не розоватый свет луны, то не было бы видно и этого.
— Вооружают плебеев, сукины дети… — сплюнул Керон, а затем шмыгнул носом и передал по рации: — Не жалеть никого. Даже ребенок может убить, помните о том, что было в цехе семьи Уменос.
Те, кто были постарше, поняли о чем говорит вождь. Вспоминать о таком не хотелось, но они помнили. И чувствовали, как приливная волна, готовая снести все на своем пути, приближалась к ним.
Топот становился все сильнее, грохот и голоса приближались к окруженной транспортом стоянке петрамантов. И лишь в тот момент, как гигантская турбина перестала гудеть, как гул в ней сменился хриплым, тарахтящим скрежетом, а в водохранилище воды осталось разве что в виде отдельных луж… Тогда толпа, разъяренная и отчаявшаяся, вышла на свет промышленных прожекторов, установленных на технике петрамантов.
Тысячи людей, осознавших свою участь, держали в руках оружие. Весь их мир был в одночасье разрушен, и они требовали взыскать за это с кого бы то ни было, лишь бы утолить свою жажду мести. Кровь за воду — источник жизни этого народа. Без воды не будет пищи, не будет ничего, что могли бы предложить гидроманты соседним цехам хоть за какую-то помощь. Уловители влаги восстановят запасы, медленно, но верно… Но к тому моменту людей здесь уже не останется.
— Их нужно остановить, отец! — Тея кричала на старика, наблюдая за происходящим в подзорную трубу. — Плебеев просто перебьют! Их уничтожат!
— Они уже мертвы… — мрачно прохрипел старик. — Мы все мертвы. Нами пожертвовали.
— Что ты такое несешь?! — воскликнула Тея. Конечно, она понимала его, ее мысли были точно такими же, но она боролась с ними, не желала верить собственным выводам. — Они же..! Они..!
Но было слишком поздно. Взревел морской рог, волна ударилась о железный берег.
Сотни и тысячи людей, что в одночасье лишились всего, что имели, стали напирать на машины, взбираться на них. Петраманты жгли их плазмой, замертво падали, утаскивая за собой вниз, в быстро растущую груду тел, несчастные. Они не были виноваты ни в чем,
