В тени короля - Ольга Ясницкая
— Меня сейчас стошнит, — Альтера раздражённо закатила глаза.
— Уж лучше сгинуть, чем слоняться по степям до самой деструкции, — проворчал Сто Восьмой.
— Никто и не собирается вечно здесь торчать, — возразил Керс. — Но и нестись сломя голову в самое пекло мы не будем. Нам нужна стратегия, а ещё припасы и оружие. Где мы всё это возьмём? Из жопы месмерита?
— Нападая на караваны, например, — парировала Альтера. — И деревень здесь как грибов после дождя, на всех хватит.
— На третьем караване нас же и прихлопнут. Мать вашу, да включите мозги хоть раз в жизни! — Керс обвёл оппонентов взглядом. Скорпионы молчали, и на их лицах он не без радости заметил сомнение. Неужели достучался? — Перо намного организованнее нас, но они не нападают на каждого встречного, не потрошат поселения и не убивают безоружных крестьян. Севир давно смекнул, что убивая свободных, осквернённые сами роют себе яму. Нам ещё жить в этой стране, бок о бок с ними, и презрение искоренить куда проще, чем ненависть. Так давайте не плевать в колодец, из которого нам же потом и пить.
— А ведь что-то в этом есть, — нерешительно проговорил Четыреста Двадцать Седьмой. — Свободные, конечно, те ещё ублюдки, но чем мы лучше, если будем убивать их без разбору?
Кто-то согласно закивал, а кто-то скептично зафыркал. Альтера хмуро наблюдала за своей группой, и её лицо всё больше мрачнело.
— И что ты предлагаешь? — спросил Шестьдесят Седьмой.
— Скажу прямо, у меня пока нет чёткого плана, но как только он появится, я сразу всем сообщу. Даже больше, мы проведём собрание и вместе…
— Заткнись! — внезапно рявкнула Альтера.
— Нет, пусть закончит!
— Все заткнитесь! — она застыла, всматриваясь куда-то в темноту за пленниками.
Разговоры смолкли, и в наступившей тишине начали отчётливо доносится шорох и лёгкий шелест травы. Шарпворд, пёс его дери, он же всё испортит! Керс обернулся в сторону, куда пристально смотрела подруга. Другие тоже нервно оглядывались, несколько скорпионов обнажили мечи и медленно двинулись навстречу шуму.
— С нами газетчик, скорее всего это он, — сообщил Керс Альтере и вновь повернулся к зияющей черноте. — Шарпворд, мать твою, подними руки над головой и медленно выходи, без резких движений, а то… короче, сам знаешь.
Ответа не последовало, при этом шорох усилился. Такое поведение было не присуще болтливому хлусу, успевшему свести с ума половину лагеря своими вопросами.
Двести Пятьдесят Третий остановился у самой линии травы, условно очерчивающей стоянку.
— Ну что там? — крикнула ему Альтера, напряжённо переминаясь с ноги на ногу.
— Пока ничего.
Девятая вдохнула воздух:
— Это псы. Их вонь ни с чем не спутать.
— Тогда почему так тихо? — засомневался Тухлый.
Перед Двести Пятьдесят Третьим что-то промелькнуло, всколыхнув высокие стебли. Скорпион, спотыкаясь, попятился:
— Назад! Всем назад, это свора!
Точно по команде из зарослей начали показываться белёсые твари. Одна, другая, третья… Керс сбился со счёта на пятнадцатой псине и непроизвольно потянулся к поясу за зажигалкой. Дерьмо, она же у Альтеры!
— Верни нам оружие, их слишком много.
— Без вас справимся, — буркнула подруга, перехватывая второй кинжал. — Расслабьтесь и наслаждайтесь зрелищем, неудачники.
Триста Двадцать Второй легонько ткнул Керса в бок и указал на меркло поблёскивающую кучку стали среди скомканных покрывал и походных мешков. Вроде несложно добраться, но не псы уже затопили собой половину лагеря. Альтера со своими скорпионами выстроились полумесяцем, заслоняя собой безоружных. Свора росла, но настораживало не их количество…
— Что-то в них не так, — прошептала Девятая, всматриваясь в ближайшего хищника.
— Почему они не рычат? — спросил Пятьсот Восьмой.
А ведь верно! Ни один пёс не издал ни звука, кроме естественных шорохов при движении. Острые уши торчали вверх, хвосты неподвижно застыли, длинные морды, перепачканные в какой-то гадости, беззвучно скалились на жалкую горстку двуногих.
— Отступаем! Живо! — взревела вдруг Альтера. — Это не…
Её крик потонул в заунывном протяжном плаче. Десятки псиных глоток распахнулись как одна, и из них полился пробирающий до костей вой, не животный — почти человеческий, что-то среднее между женским и детским, то утончающийся до высокого писка, то захлёбывающийся, перемежаясь со стонами.
Все оцепенели, и это оцепенение совершенно не возможно было объяснить. Будто кто-то высосал силы до последней капли. Керс не мог даже пальцем пошевелить, а внутри разрасталась настолько беспросветная стылая тоска, что хотелось побыстрее сдохнуть, лишь бы она наконец исчезла.
И тут псы снова ожили. Плач прекратился, лишь местами доносились слабые подвывания. Твари не нападали, как того ожидалось, не кусали и даже не рычали. Они молча обступили отряд Альтеры, окружив каждого скорпиона по три-четыре особи. За ними выстроилась следующая линия псов, словно в ожидании чьего-то приказа.
— Срань воронья! — прошептал Тухлый.
Девятая встала перед Керсом, насторожённо наблюдая за сворой. Один из скорпионов занёс меч над ближайшим псом, но Альтера остановила его:
— Не убивать! Станет только хуже!
— И что делать? — спросил кто-то.
— Отступаем, медленно и осторожно. Старайтесь не прикасаться к ним, — Альтера говорила спокойно, тише обычного, при этом не сводя глаз с окруживших её тварей. Но стоило одному из собратьев сделать шаг назад, как зверюга из второй линии резко распахнула пасть, зашаталась и рухнула наземь. Вновь послышался тоскливый плач; отступивший скорпион истошно заорал, схватился за голову и согнулся, точно ломаемый кем-то невидимым.
Один за другим псы распахивали пасти и падали замертво; один за другим скорпионы начинали кричать, и Керс беспомощно смотрел, как из их глаз льются чёрные смолистые слёзы. Шестьдесят Седьмой рубанул тварь, преградившую ему дорогу, и бросился наутёк. Альтера, сообразив, что её тактика не сработала, применила хист. Ярко-зелёная вспышка, и вот она уже что-то орёт Керсу на ухо, тянет за руку за собой, а плач не умолкает, давит, заставляет в ступоре смотреть, как гибнут собратья.
— Валим отсюда! — ревёт Девятая, пятясь от наступающей твари.
— Но там же свои!..
Там же братья, нельзя их бросать…
И опять чей-то душераздирающий крик. Кто на этот раз? Сто Сорок Четвёртый? Шестьдесят Седьмой, так и не успевший спастись?..
— Это уже не они! — кричит Альтера и дёргает за руку до боли в плече. — Уходим!
Первым срывается Пятьсот Восьмой. Белёсая тощая туша мелькает рядом, нагоняет его и бросается ему под ноги. Малёк кубарем падает на землю и начинает кричать. Тухлый перемахивает через потухший костёр, впереди какое-то время мелькает его спина, но вскоре растворяется в темноте.
Плач не отстаёт ни на шаг, змеится по коже, проникает под черепную коробку, впивается в мозги смертной тоской. Ноги с трудом слушаются, и чудится, будто они утопают в густой вязкой грязи… чёрной, как смола,
