Записки мертвеца: Часть I - Георгий Апальков
Паша не появился даже к вечеру. На телефон он по-прежнему не отвечал, и мы начали предполагать самое худшее. Ребята сомневались, стоит ли им всё-таки идти в Радугу сегодня или нужно подождать до утра и, если этот самый Паша не придёт, то уже тогда продолжать путь. Ангелина склонялась к тому, чтобы никого не ждать: ей самой хотелось поскорее увидеться с матерью. Но Аркадий настоял на том, чтобы остаться у меня на ночь. А я… А что я? Как будто меня кто-то всерьёз спрашивал. Да и какой смысл был выгонять их уже сейчас? В общем, настало время распределять спальные места для ночлега.
— О, а это родаков твоих комната? — спросил Аркадий, указывая на приоткрытую дверь в отцовскую и материнскую спальню.
— Ага.
— Ух, кайф!.. Слушай, а можно мы здесь упадём? Тут кровать такая кайфо…
— Нет.
— Да не ссы, мы ж бардак не оставим, ничё не…
— Нет! В гостиной диван раскладывается. Там и оставайтесь.
— Ну чё ты как этот? Я ж говорю, мы…
— А я говорю — нет, понял?
Меня трясло, сердце колотилось, а от всплеска адреналина хотелось не стоять на месте и пытаться грозно смотреть на Аркадия, а бежать, бежать и бежать, пока всё волнение само собой не схлынет. Чувство это я не любил, и, когда можно было, всеми силами избегал ситуаций, после которых оно возникало. Но вместе с тем, после всего этого я был горд собою похлеще, наверное, самого Армстронга в момент, когда его нога примяла собою лунный грунт. Ангелина с Аркадием расположились в гостиной. Я лёг в своей комнате и долго не мог уснуть. Потом — получилось.
День 11
Наутро Паша так и не добрался до моего дома. Всё было ясно без лишних слов, и мы это особо не обсуждали за утренним кофе. Но я всё-таки думал, где и как на своём маршруте этот самый Паша, с которым, как говорил Аркадий, они вместе ходили «на футбик», нашёл свой конец? Аркадий показал мне на карте, где находилась его квартира. Оттуда путь Паши к моему дому при любых раскладах лежал бы через школу — нашу школу, из которой мы ещё совсем недавно выпустились, и в которой ещё совсем недавно работала моя мать. В последний раз я был там, когда в паническом порыве бросился её искать, но нашёл только толпу разъярённых трупов, желавших сожрать мои кишки. И я плохо помнил, как улизнул от них и в итоге оказался дома: целый и почти невредимый, не считая ссадин на коленях и локтях. Помню только, как выпрыгнул из окна на крышу пристройки, а с неё — дальше вниз. Дальше — провал. Я не помню, преследовал ли меня кто-то, и, если да, то как мне удалось от них оторваться. Возможно ли, что я выманил часть мертвецов со второго этажа школы как минимум в её внутренний двор, а как максимум — рассредоточил их по её предместьям? И может ли быть такое, что именно те зомби, от которых мне удалось спастись, настигли Пашу на его пути сюда? Если так, то значит ли это, что я каким-то образом причастен к его смерти — а он умер, это очевидно — и что если бы я не… Ладно, чёрт с ним, дурацкий мысли какие-то: «Если бы да кабы». Что случилось — то случилось.
Пока мы сидели на кухне, Аркадий вслух прочитал сообщение от Юры, которое получил вчера ночью. У них всё благополучно получилось: они добрались до Радуги, и их славно встретили на месте, предварительно осмотрев на предмет укусов или ранений. Юриному отцу настолько там пришлось по душе, что он не стал торопиться, и они решили остаться в Радуге до утра, а там — как пойдёт.
— Они ещё там сейчас, наверное, — предположила Ангелина.
— Да стопудово. Ну чё, пойдём?
— Ага. Только помнишь, Юрин папа говорил что-нибудь взять? Ну, типа, чтобы этих вон хреначить, если что.
— А-а-а… Точняк.
После этих слов Аркадий вопросительно посмотрел на меня, и не успел он вымолвить ничего больше, как я сказал:
— А я с вами пойду. Чем драться — сейчас поищем.
Оглядываясь на этот момент сейчас, я понимаю, что, оказавшись там ещё раз, я скорее всего поступил бы по-другому. За каким чёртом мне было куда-то идти? Тут же всё: и комп, чтоб со скуки не помереть, и еда, чтоб не сдохнуть с голоду — и вообще всё, кроме, пожалуй, аптечки, которую у меня наглым образом утащил лысый и беззастенчивый сосед. Что я забыл в этой Радуге? Сегодняшний я, встретившись с самим собой образца утра одиннадцатого дня, тряс бы самого себя за грудки, задавая эти и многие другие наводящие вопросы. А потом ещё и оплеуху бы отвесил, сказав: «Ну ты, дурак, ё-моё, слушай, что тебе старшие говорят: не ходи туда, понял меня, слыш?» Но даже после этого тогдашний я сказал бы мне сегодняшнему, блаженно улыбаясь, что, мол: «Чувак, отстань, я в потоке, я кайфую! Хочу движухи какой-то, хочу узнать, что в мире делается без интернета, хочу, в конце концов, попробовать найти родителей: вдруг они засели где-то там, в этой самой Радуге, а не звонили до сих пор потому что… потому что… Да фиг знает — почему-то не звонили, и всё тут!»
Возможно, на меня так подействовали рассказы Ангелины о том, какое Радуга славное место. Возможно, я полагал, что буду чувствовать себя более защищённым там, в компании по крайней мере одного человека с огнестрельным оружием и по совместительству — стража порядка. А может, я просто почувствовал в себе какую-то силу после того, как всего-то вчерашним вечером в кои-то веки сказал своё жёсткое «нет» Аркадию — самому крутому челу в школе! — на его просьбу занять на ночь спальню моих родителей. И это чувство собственной… не знаю, полновесности, что ли, требовало подпитки: новой авантюры, в которую я ввяжусь и после — выйду победителем. Так рисковать из бестолкового куража и отправляться чёрт знает куда из родных и уютных стен на предпоследнем этаже… Не знаю, что тут ещё добавить: дурак — он и есть дурак. Но, как я уже говорил выше: что случилось — то случилось.
Я отыскал в кладовке ящик с инструментами отца. В нём я нашёл молоток, который оставил себе в качестве оружия, а в остальном
