Время жить. Пенталогия (СИ) - Тарнавский Виктор Вадимович
– Ага! Воспитывать железной рукой! Закаляя в потоках крови! А кто тебе будет воспитывать воспитателей?! Кто решит – готов народ к свободе или еще нет?! Да для этого лучше всего подошел бы какой-нибудь Председатель Совета Пятнадцати, все бы его слушались и менять ничего не надо было бы!
– Опять передергиваешь! Причем тут Совет Пятнадцати? Это будет наша диктатура, диктатура миллионов, миллиардов ограбленных, угнетенных, обездоленных над теми, кто угнетал их, обкрадывал, жил за их счет! Это будет диктатура большинства, диктатура народа!
– Любая диктатура есть диктатура меньшинства! И не обязательно это новое меньшинство будет разделять твои благородные идеи постепенного перевоспитания масс. Да, я знаю, что Первый будет идеальным правителем, но ведь и он не вечен! А случись что с ним, как защититься от прихода к власти какого-нибудь честолюбивого подонка? Он может быть одним из нас, говорить те же слова, что и мы, только громче всех, проявлять необходимую твердость в перевоспитании и принципиальность в дискуссиях… Он будет для всех нас преданным борцом и способным организатором, другом и товарищем… до тех пор, пока не получит из наших же рук власть – абсолютную, несменяемую, не подверженную никакой критике! И все, мы пропали! Ведь изменить уже ничего будет нельзя, наша же дисциплина свяжет нас по рукам и ногам. И все закрутится по новой – ссылки, тюрьмы, казни, расправы с инакомыслящими, с теми, кто не поддается перевоспитанию… Да, что с ними еще делать? В расход!… И знаешь, я как инакомыслящий вовсе не желаю из-за своего инакомыслия оказаться расстрелянным своим же бывшим товарищем. Как-то неинтересно.
С минуту оба молчали. Затем Реэрн заговорил снова.
– Ладно. Обменялись мнениями. Расскажи лучше, как там наш бюллетень. А то собираешь для него информацию, а конечного результата обычно и не видишь.
– А, Хроника текущих событий? – с гордостью улыбнулся Тертый. – Все путем. Обыватели в восторге, начальники трепещут. Только вот что… В последнее время я чувствую: что-то неладно. С одной стороны, нам, вроде бы, не мешают. Иногда, мне даже кажется, кто-то умело подталкивает нас, подсовывает темы. А с другой… При Кооге нас преследовали, гоняли, но зато – чувствовалось, что нас читают. Порой, ну, ты сам знаешь, прямо гордился – тут одного по нашей наводке сняли, там другого посадили. А сейчас… Никакой видимой реакции. А как ты? Не чувствуешь изменений?
– Нет, – пожал плечами Реэрн. – У нас все то же. Работаем. Собираем информацию. Ждем дня "Д".
– Ну, ждите. Побереги себя, Стрелок. Я говорю тебе это и как друг другу, и как член Центра и Объединенного Комитета члену Центра и Объединенного Комитета. Мне будет очень не хватать тебя, если с тобой что-то случится.
– Мне тоже. Но у меня пока спокойно. Провалов не было. И шевеления… ну, такого…вокруг не чувствую.
– А помнишь, как мы провалились в первый раз? Еще тогда, с листовками? Ну, когда мы еще только создали наш кружок?
– Конечно. Мы на диво легко отделались.
– Да. Только беседой с местным шефом СБ. Он, помнится, обозвал нас сопляками и прогнал домой…
– Чтобы мы не портили ему отчетности…
– А тот случай помнишь, когда к нам пришли прямо на собрание, и мы передали все материалы тебе. А ты, как курсант, был вне подозрения, тебя даже обыскивать не стали. Ты еще сказал тогда, что пришел вместе с Лией к ее друзьям…
Тертый осекся.
– Прости, Стрелок. Прости, пожалуйста. Как же я мог забыть, осел толстокожий!?
– Поэтому я и не люблю воспоминаний, – с грустью сказал Реэрн. – У меня слишком хорошая память. Вот уже пять лет прошло, а я все помню… Как прощались тогда… Что она сказала… Во что была одета… Наверное, мы все же слишком любили друг друга. И заплатили за это сполна. Такая нелепая, подлая смерть… А я… Это моя беда, я все помню и до сих пор не могу примириться с ее гибелью… Никогда… Время не лечит раны, оно только немного затягивает их… Ладно… Прости, Тертый. Это все переутомление. Слишком много приходилось работать в последние дни. Слишком много этой подлой работы… Что-то разговорились мы сегодня. Мне пора, да и тебе тоже.
– Хорошо, – поднялся с места Тертый. – Прощай. Доживем – увидимся.
– Увидимся – доспорим, – отозвался Реэрн.
Их ладони на секунду соприкоснулись. Затем Реэрн аккуратно собрал в ящик пустые колбы и вышел из закутка. Тертый, прождав полминуты, тоже протиснулся вслед за ним. Он не торопился. Ему, фельдшеру с курьерского корабля, еще надо было получить на складе новую ультрафиолетовую лампу взамен перегоревшей…
Глава 29. Чем вы лучше их?!
– Все, – счастливо выдохнул старший штурман Маард, финальным нажатием клавиши отправляя громоздкий отчет о проверке навигационного оборудования по назначению. – Реэрн, вы наш спаситель.
– Пустяки, шкип, – отозвался Реэрн, помогая Боорку поставить на место кожух. – В конце концов, я не люблю долго сидеть без дела.
– Нет, – с чувством произнес Маард. – Я как-то обязан вас отблагодарить. Боорк, вы не обидитесь, если я от вашего имени предложу Реэрну приют и ночлег? К сожалению, моя каюта уже занята.
– Нисколько, шкип, – улыбнулся Боорк. – Вы просто опередили меня. Я с радостью предлагаю вам место в своей каюте. Вы избавили нас с Маардом от целого дня утомительной работы, и мы просто не имеем права отослать вас в гостевой кубрик, где не в порядке вентиляция и смердит, как в душном подвале.
– Я вам очень благодарен, – наклонил голову Реэрн. – Признаться, я уже давно беспокоился о том, как и где проведу ночь. С удовольствием принимаю ваше приглашение.
– Вот и отлично! – воскликнул Маард. – Вы сейчас пойдете вместе с Боорком?
– Не знаю, – пожал плечами Реэрн. – Возможно. А может быть, прогуляюсь по окрестностям. У вас чудесные места.
– Воистину, чудесные, – вздохнул Маард. – Если держаться подальше от этой проклятой стройки. К сожалению, не могу составить вам компанию. Проклятые отчеты, кто их только понавыдумывал!
– Пожалуй, нам все равно надо будет сначала зайти ко мне в каюту, – озабоченно сказал Боорк, проводив взглядом старшего штурмана. – Не будете же вы везде ходить с вашими инструментами.
Реэрн согласно кивнул и, подхватив чемоданчик с аппаратурой, зашагал вслед за Боорком.
В коридорах жилой палубы было тихо. Только шумел где-то за углом автомат-уборщик, да где-то в отдалении слышался недовольный голос старшего механика.
– Вы нам сегодня здорово помогли, – сказал Боорк, останавливаясь у дверей своей каюты. – Раз, два и готово.
– Это моя работа. Так же как ваша – пользоваться этим оборудованием, а не проверять его.
– Да, но по инструкции мы обязаны заниматься и тем, и другим. Нет, я, конечно, понимаю, что это необходимо делать, но эти идиотские инструкции больше мешают нам, нежели помогают. Я думал, здесь, в военном космофлоте порядка больше, чем в гражданском, а оказалось чуть ли не наоборот.
– Вы правы. Но иногда нет худа без добра. Как сейчас, например. Вы отчитались о завершении подготовительных работ, по графику за этим следует установка оборудования, вот меня и отправили к вам в качестве технического эксперта. На самом же деле, работы еще до конца не выполнены, приборы, с отладкой которых я должен помочь, еще не установлены – так мне и удалось оказать вам небольшую услугу.
– Скромность украшает человека, – улыбнулся Боорк, открывая дверь. – Заходите.
– Минутку…
Реэрн достал из кармана небольшую черную коробочку, из которой высунулась антенна. Стоя на пороге, Реэрн сосредоточено водил ей из стороны в сторону, затем нажал на кнопку сбоку коробочки, пропустил в каюту Боорка, зашел сам и закрыл за собой дверь.
– Вот и все, – весело сказал он, засовывая коробочку обратно. – Теперь порядок.
– Порядок в чем? – заинтересовался Боорк.
– Я заблокировал следящее устройство. Ваша каюта, как, впрочем, и все остальные, под наблюдением. Разве вы этого не знали?
– Нет, не знал. А что теперь показывает это устройство?
