Чистый Ген - Екатерина и Андрей Панибудьласковы
Когда наконец они все остановились перед какой-то дверью, милые улыбки с лиц старших девочек сразу пропали, они стали серьезными, а их глаза холодными, как лед.
– Итак, вы, две недостойные швали, оказались в нашей школе по ошибке. Ни одна из вас не заслужила права даже разговаривать с нами. Но мы по своей милости дадим вам всего один шанс, чтобы ваша жизнь в этих стенах не стала кошмаром! Прямо сейчас вы обе должны раздеться и зайти в эту комнату и остаться там до утра. Если высидите и не попроситесь обратно, то сможете жить на правах биомусора. И поверьте вам не стоит знать, что случится, если посмеете отказаться! - старшие ученицы грозно хмурились и надвигались на двух беззащитных шестилеток.
– М-а-а-а-а-а-у-у-у-у, - маленькая Аманда начала тихонько подвывать, из ее глаз полились слезы, дрожащими руками она расстегнула свое траурное платье и скинула его с себя. Оставшись в одних трусах и майке, Аманда с ужасом смотрела то на на старших девочек, то на устрашающую дверь. Кивая головой в полной прострации она потянула за ручку, и дверь со скрипом распахнулась. Вот только ничего биоотклы не увидели, кроме кромешной темноты.
Эттель боялась темноты намного больше, чем этих пусть и более старших и высоких девчонок. Еще раз посмотрев на жуть за своей спиной, она повернулась к дылдам.
– А-а-а-а-а! – закричав во всю силу легких Эттель побежала на старшеклассниц. И может быть если бы она была постарше и потяжелее, то этого бы хватило на прорыв их рядов. Но силы были явно не равны.
– Вы не можете нас трогать! Мы биоотклы, и у нас жизнь Одиночества! Вы злые! Помогите! - Эттель кричала, надеясь привлечь своими воплями помощь в виде учителей.
- Пожалуйста отпустите Эттель, мы пойдем куда скажете, не обижайте ее! - Аманда, словно маленькая птичка, бегала вокруг старших учениц и пыталась вытащить оттуда свою подругу по несчастью.
Отмахнувшись от Аманды, как от назойливой мухи дылды с удвоенной силой занялись сопротивляющейся и вопящей Эттель. Сразу несколько рук схватили ее за платье и за остатки волос. Не говоря ни слова, старшеклассницы волоком подтащили обеих биоотклов к распахнутой двери. Втолкнув малышек и закрывая за ними дверь, они только мерзко хихикали на слезы и мольбы младших.
– И запомните твари, что так будет всегда. Только Чистые Гены могут жить, нормально. А вы будете всегда страдать и бояться нас! - это были последние слова, которые услышали биоотклы, прежде чем дверь полностью закрылась.
Оказавшись в темноте, Эттель и Аманда от страха прижались к друг другу. Плача и поскуливая, они обнимались в темноте, после чего в бессильи опустились на холодный пол, где и уснули.
От этих воспоминаний все тело Эттель покрылось мурашками от страха. После той ночи прошло уже почти две недели, а ужас накатывал на нее все так же сильно. Сидя в коридоре второго этажа, Эттель ждала удобного момента, чтобы в темноте добежать до лестницы, ведущей в блок биоотклов. Чтобы хоть как-то прогнать страх, она сжала кулачки и яростно шептала:
– Я вас не боюсь! Вы мне ничего не сделаете! А-а-а-а! – прижавшись плечом к стене и сидя на корточках Эттель ждала подходящего момента и была полностью уверена в своей безопасности. Когда к ней подошли сзади и схватили за остатки волос на макушке - это было так неожиданно больно и страшно, что она закричала.
Но долго кричать ей не позволили, в рот воткнули кляп, руки перехватили веревкой и потащили вглубь темного ночного коридора. Она не знала, куда ее волочат, но точно знала, что ничего хорошего там с ней не сделают, поэтому отчаянно брыкалась и пыталась вырваться. Но какие есть шансы у шестилетней девчонки против парочки тринадцатилетних дылд, которые не только хорошо питались, но и спали прекрасно, в отличие от Эттель.
Ее притащили в большую просторную комнату, в которой находилось не меньше десяти девушек того же возраста, как и те, что притащили ее сюда. Все они стояли вокруг Эттель в черных балахонах до пят, но из-за паники и страха малышка не могла рассмотреть их лиц, они все сливались в одно.
Втолкнув Эттель в круг, двое конвоиров заняли свои места в полукруге и воцарилась тишина. Рук ей не развязали и кляп изо рта не вынули, так что ей пришлось самой о себе заботиться, что она демонстративно и сделала, выпрямившись во весь свой невеликий рост.
– Ну, что,
