Кратчайшее расстояние (СИ) - Валерия Панина
И доела под Сашкино сдавленное хрюканье.
Решив одну проблему - Адьян буднично согласился на повышение, сказав, что на прошлой работе начальник на него бумажки свалил, не заморачиваясь объяснениями, а тут должность зама и оклад на двадцать процентов больше - я усугубила другую. Ирина, кажется, восприняла это назначение как личное оскорбление. Нет, внешне она держалась вежливо и корректно, улыбалась даже, работу не саботировала. Так, мелкие уколы, вроде того, что то отчет отправит минуя меня, то задания раздает. Я предполагала что-то подобное, но не то, что мне объявят войну. И от кого, вы думаете, я узнала о прекращении мира? От Яшина. Увидела в почте приглашение на встречу, взяла ежедневник и пошла. Прикидывала, что в последнем отчете могло заинтересовать Олега Германовича, готовилась рассказать, на чем мы делаем акценты. Возможно, думала я, мне передадут новый объект для исследования. Но разговор пошел о другом.
- Мария Всеволодовна, - после дежурных фраз начал Яшин. - Когда я по вашему представлению утверждал Лиджиева, я не сомневался, что вы руководствовались профессиональными соображениями, - перехватил мой взгляд, поправился. - Не сомневаюсь. Но до меня дошли слухи, что в отделе сложился неблагоприятный морально-психологический климат, и это влияет на результативность работы.
Я опешила и не сразу нашлась, что ответить.
- Олег Германович, я признаю, что сама ожидала большего за полтора месяца работы. К сожалению, некоторой организационной неразберихи избежать не удалось, но теперь работа ведется в соответствии с планом, в график мы укладываемся, я даже была готова к тому, что вы нам работы подкинете, - улыбнулась. - Что касается коллектива, то отношения у нас рабочие, а если есть трения - что ж, - пожала плечами.
- Мария Всеволодовна, - Яшин поморщился, - Я надеюсь, что все вопросы вы будете решать внутри, - он выделил это слово. - Коллектива.
- Я вас поняла. Я могу идти?
По дороге в свой корпус я обдумывала, как мне себя вести. Поговорить с Кан? Сделать вид, что ничего не было? Главное, я не понимала еще, настолько ли ценный Ирина специалист, чтобы закрыть глаза на дурной характер. Или, может, сразу предложить ей уйти? Так, а если не захочет? У нас же не американское кино, подчиненного не позовешь, 'ты уволен' не скажешь. Контракт у нее на год, явных оснований нет. Она откажется уйти, я окажусь в глупом положении. А что, если поступить по-другому? Скоро двадцать третье февраля, женщины Центра сюрприз готовят. Надо нам устроить своим отдельный праздник, вдвоем с Ириной. Попробую все-таки, может удастся как-то притереться?
Я зажмурилась, посидела, повторяя про себя: 'Пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста!'. Открыла глаза, посмотрела на черный кружок с одинокой чертой. Как знак 'стоп'... Расплакалась беззвучно, спрятала тест подальше в ящик. Июнь уже, полгода ничего... Никак не могла сдержать слезы, и только старалась, чтобы Саша ничего не услышал. Ему на космодром сегодня, можно было бы тест и завтра сделать, но у меня была задержка и я так надеялась...
- Маруська, - Саша поскребся в дверь. - Что ты там застряла? Остынет все.
Побыстрее умылась холодной водой, высморкалась, вышла в кухню.
- Марусь, - обнял меня, целовал в макушку. - Не плачь. Ну, не плачь...
- Я не плачу, - потерлась носом о футболку. - Я чуть-чуть расстроена. Ты сам радуешься, что ли, что от меня улетаешь?
Сжал меня крепче.
- Маша, меня никто никогда не ждал, я никогда не торопился вернуться. Скорее, наоборот. А теперь... если б ты знала, как я не хочу улетать!
- Сашуль! - испугалась я, вцепилась ему в плечи. - Ты так не говори! Ты лети спокойно, полгода - не такой большой срок. Сам говоришь - теперь Марс ближе, чем Луна. А на планете скучать некогда будет, с вашей программой. И связь есть, будем как с РКС общаться. Я тут тоже буду вам помогать, только дистанционно. Чуть дольше твоей обычной командировки... - я повторяла сказанное сотню раз, как заговор.
- Ты меня успокаиваешь или себя? - Саша наконец улыбнулся. - Давай завтракать и собираться.
- Саш, можно.. - я в очередной раз хотела попроситься на аэродром, но он перебил.
- Нет, Маша, я прошу - провожай и встречай меня дома, всегда. Хорошо, жена?
- Всегда, - тихо пообещала я. - Всегда.
Я вернулась в пустую квартиру поздно вечером. Хоть на работе задерживаться не было никакого желания, в пустую квартиру ноги не несли. Села на табуретку в прихожей, не раздеваясь, с сумкой в руках. Хотелось расплакаться, но слезы сцементировались где-то в груди, и я сидела в темноте, не двигаясь, чувствуя себя настолько несчастной, что внутри болело.
День не кончился, а мне кажется, что вся моя семейная жизнь мне приснилась. Опять одна. И ребенка нет... А если Саша не вернется? Невыплаканные слезы жгли глаза, дурные предчувствия, ожидание катастрофы, от которых все сжималось, леденели руки... Никак не могла справиться с собой, успокоиться хоть чуть-чуть. Паника и отчаяние нарастали, я с ужасом понимала, что сползаю в какое-то невменяемое состояние, и ничего не могла с собой поделать. Дверной звонок выстрелом ударил по ушам, я вздрогнула, подскочила, суетливо открыла дверь.
- Привет, Маша, - сказала Мила Серебро. - Весь день не могу до тебя дозвониться, у тебя телефон выключен.
- Он не вернется. Я его больше никогда не увижу! - я почти рухнула на нее, трясясь и в истерике бормоча что-то бессвязное.
- Маша, Маша, - подруга обняла меня. - Ты что? Напридумывала себе, накрутила. Давай успокаивайся, слышишь? - но я только цеплялась за нее, задыхаясь, силясь заплакать и вытолкнуть наконец из груди чудовищную давящую тяжесть.
Мила грубо ругнулась, толкнула меня обратно на стул, закрыла дверь, сняла с себя и с меня обувь, споткнулась о мою сумку, сунула ее на полку.
- Маша, вставай, - она помогла мне. - Пойдем.
Я сделала несколько шагов до кухни, не чувствуя ног, слабая, беспомощная, рухнула на диван.
- Вот до чего себя довела, дурочка, - Люда капала что-то резко пахнущее в рюмку, налила в стакан воды, сунула мне и то, и другое. - Пей!
Я, давясь, выпила, чувствуя, как становится легче - не от лекарства, а от того, что не одна, что рядом есть человек. Пусть, пусть ругается, только не тишина... Кажется, я сказала это вслух.
- Вот что, Маша.
