Дэвид Вебер - Марш через джунгли
Собравшиеся маршадцы не издали ни звука.
— Пожалуй, назревают осложнения, — заключил Панэ.
— О боже, — сказала О'Кейси. Несколькими месяцами раньше она, возможно, продемонстрировала бы, что съела на завтрак, но после Войтана трудно было найти нечто такое, что могло бы ее действительно шокировать. — Согласна.
— Но если мы повернемся и уйдем, — сказал Роджер, — а это было моим первым побуждением, у нас точно возникнут осложнения.
— Согласен, — сказал капитан. — Придерживайтесь подготовленной речи, ваше высочество. Но я хочу, чтобы караул был с вами. Сержант-майор!
— Капитан?
— Постройте отряд в каре. Плазмометы и пушки вперед и в центр!
Караван пришел в тот организованный беспорядок, который всегда сопровождает переход от походного строя к парадному. Морпехи готовились достойно «представить» своего благородного повелителя местному монарху. Роджер, со своей стороны, вспоминал заготовленную речь и проверял пистолет — в рассуждении, что ему с равной вероятностью может потребоваться и то и другое.
— Верительные грамоты, верительные грамоты, — бормотала О'Кейси, роясь в мешках, закрепленных на спине флар-та по имени Берта.
Где-то у нее завалялись поистрепавшиеся в дороге скрепленные алой печатью документы, удостоверяющие полномочия Роджера, а также письма от короля Ку'Нко-ка и нового городского совета Войтана, но она не ожидала, что они потребуются так скоро. Предполагалось, что им придется сперва общаться с чиновником, чтобы просто найти, где остановиться, а потом с королем — но не наоборот.
— И — раз, и — два, и — три, — вполголоса бубнила Косутич.
Переход из походного построения в построение для парада должен был выгодно представить Роджера, при этом не создавая в боевом порядке уязвимых мест. Если выглядишь профессионально, это останавливает девять из десяти стычек до того, как они начнутся; десятой, собственно, и был Войтан.
Сержант-майор определила наконец точку построения, командиры взводов встали за ней, а командиры отделений, в свою очередь, построились за ними. По команде отряд — за исключением одного отделения, которое плотно опекало принца, — развернулся в двойную шеренгу, лицом к шеренге местных гвардейцев. Морпехов было прискорбно мало, но очень скоро местные жители узнают, что это жалкое количество совершило в месте, называющемся Войтан.
И тогда пусть включают мозги.
Роджер оглянулся и посмотрел в неулыбающиеся синие глаза сержанта Нимаш Дэпро.
— Нам надо прекращать такие встречи. Люди начнут болтать, — сказал он ей.
Ее поза не изменилась.
— Я в строю, сэр. Я не могу вести неслужебные разговоры.
— Ох. — Роджер снова повернулся лицом вперед и поправил собранные в хвост волосы; Панэ и О'Кейси стояли рядом. — Виноват. Я подам на себя рапорт.
— Готовы? — вполголоса спросил Панэ по связи.
— Рота готова, — почти так же тихо ответил лейтенант Ясько.
— Плотная охрана готова. — Голос Дэпро еле различимым шепотом прозвучал позади головы Роджера.
— Документы, — сказала О'Кейси, протягивая их принцу.
— Пойдемте, капитан, — спокойно сказал Роджер и подавил беззвучный и бессмысленный смешок.
Церемония представления, которую они собирались провести, была та же самая, что они планировали и репетировали для левиафанского праздника Вытягивания Сетей. Единственное различие состояло в том, что уцелевшие бойцы отряда держали палец на спусковом крючке. Если что-то пойдет не так, он просто бухнется на землю со скоростью, в три раза превышающей скорость звука, и постарается зарыться. Пятьдесят восемь стволов превратят площадь в мясорубку при малейшем признаке угрозы, и все, что он лично мог бы добавить к резне, будет просто неуместным.
Принц и его свита двинулись вперед медленным церемониальным шагом, который использовался только в двух случаях: на официальных церемониях и похоронах. Поскольку морпехи гораздо чаще участвовали в последних, чем в первых, они называли его «Марш смерти», и, по здравому рассуждению Роджера, лучше бы это название все-таки не подошло к данной ситуации.
Толпа перед троном расступилась, чтобы пропустить чужаков. Она была на удивление безмолвна; единственным звуком на всей площади были медленные удары ботинок людей и отдаленный рокот грома.
Роджер дошел до липкого красного пятна, где закончил свою жизнь предыдущий проситель, и замер. Он низко поклонился и поднял перед собой грамоты. Вокруг него клубился запах железа и дерьма, запах свежего убийства.
— О король, великий правитель Маршада и Глас Народа, я, принц Роджер Рамиус Сергей Александр Чанг Макклинток из дома Макклинтоков, третий наследник престола Империи Человечества, приветствую тебя от имени моей августейшей матери, ее величества Императрицы Александры Макклинток, Правительницы Империи Человечества, Королевы Запада и Владычицы Вселенной.
Элеонора церемонно взяла у него документы, шагнула вперед и в сторону. Опустившись на оба колена у подножия лестницы, она протянула бумаги вперед, надеясь, что какой-нибудь из этих сверкающих придурков поймет, что она делает.
Один из советников — старший, судя по украшениям рогов, — спустился по ступенькам и принял документы, пока Роджер продолжал свою речь о величии Маршада и его правителя, чье имя ему еще предстоит узнать.
Она прислушалась к переводу и вздрогнула. Программа изменила пол Императрицы Александры, сделав ее «Императором Александром», что было забавно с исторической точки зрения, но могло создать кучу проблем в остальном. Элеонора «закрыла» этот комментарий для данной культуры (так или иначе, аборигены никогда не узнают разницу) и проверила остальные установки рода. Программа наверняка переставила род именно в этом диалекте. К счастью, до возможной ошибки с переводом еще не дошло, поэтому она подавила раздражение, сделала несколько исправлений, затем сбросила патч на другие зуммеры — и снова стала слушать речь Роджера.
— ... принести радостную весть: Войтан восстановлен! Кранолта во всей своей ярости выступили против нас, когда мы вошли в мертвый город, но это была жестокая ошибка. При содействии войск Нового Войтана мы в страшном сражении разгромили и полностью уничтожили их армию. Уже сейчас литейные мастерские и кузницы легендарного Войтана снова полны звуков кующегося металла! Скоро вновь пойдут регулярные караваны. Мы первые, но мы не будем последними!
Принц замолчал, сделав запланированную паузу для ожидавшихся аплодисментов, но ответом послужило лишь тихое бормотание, и даже его почти сразу зашикали. Отсутствие реакции явно привело Роджера в замешательство, но он храбро продолжал:
— Мы — иноземные посланники, путешествующие с исследовательскими целями, и нас должны встретить корабли на дальнем берегу на северо-западе. Поэтому мы обращаемся к тебе с просьбой разрешить нам пройти через эти земли с миром. Кроме того, мы хотим отдохнуть и насладиться гостеприимством твоего города, для чего привезли богатые трофеи после победы над кранолта, которые мы хотим обменять на продовольствие и другие товары, чтобы продолжить свое путешествие.
Он снова поклонился, а король выпрямился на троне. Весь отряд напрягся — правда, стороннего наблюдателя можно простить за то, что он этого не заметил бы. Одетый в шафран монарх наклонился и стал изучать документы. Коротко посовещавшись шепотом с одним из своих советников во время чтения письма от короля Ку'Нкока, монарх хлопнул руками в знак согласия и встал.
— Добро пожаловать, добро пожаловать, принц, в земли Маршада тебе и твоим доблестным воинам! Мы наслышаны о разгроме кранолта и воздвижении Войтана на его древнее и почетное место! От нашего имени мы, Раж Хумас, король Маршада, повелитель земель, приветствуем вас в Маршаде. Отдыхайте здесь столько, сколько вам заблагорассудится. Место для тебя и твоих великих воинов приготовлено, и сегодня вечером в вашу честь будет дан великий праздник! Так повелеваем мы! Да будет веселие и празднество в честь того, что путь на Войтан снова открыт!
ГЛАВА 46
— Чего-то я не понимаю в ваших аргументах, сэр. — Лейтенант Ясько покачал головой и обвел рукой роскошные апартаменты, которые выделили офицерам. — Местные выглядят вполне дружелюбными.
— Паук тоже выглядит вполне дружелюбным, — ответил Панэ. — Перед тем, как съесть муху.
Комната была отделана панелями из светлого дерева с красивым естественным рисунком волокон. Пол был усеян подушками, на один-два тона темнее дерева, у одной из стен они громоздились в несколько слоев. Единственное окно открывало захватывающий вид на город и реку. Виднелись кусочек Пасула и обширное пространство возделанной земли позади него.
В целом это было приятное место. Только они никак не могли решить, тюрьма это или все-таки нет.
